Здесь, у брошенной «бригантины», делать полковнику Гурову было больше нечего. Первый раунд прямого боя был проигран им техническим нокаутом. Раунд, но не весь бой!
К тому же Лев Иванович почувствовал, до какой же степени он устал за эту бесконечную среду. Даже голова слегка кружилась. И не ел он толком весь день. Оставив районщиков писать протоколы и оформлять прочие документы, Гуров уселся в свою машину и поехал домой.
«Позвонить Станиславу? – размышлял Гуров, сворачивая к парковке перед своим домом. – Пожалуй, не стоит. Хвастаться все едино нечем, а он тоже вымотался. Пусть отдыхает до утра. Лишь бы его выход на внедренку в останкинской группировке дал результаты! А я, после того как вернусь от Семена Семеновича, попробую подобраться к подельнику Хобота аналитическим путем. Потому что оперативным не получится. Слонова со Свинуховым за жабры не возьмешь, не верю я в спиритизм…»
Когда он, наплевав на советы диетологов и плотно перекусив, отправился спать, Мария уже видела десятый сон. Пошел третий час четверга.
Утром Гуров прежде всего позвонил Семену Семеновичу и договорился о встрече. Как Лев и предполагал, старый криминалист не только не отказал ему, но даже обрадовался возможности помочь Гурову, которому очень симпатизировал, а заодно лишний раз блеснуть своей эрудицией и, как выразился Липкин, «стряхнуть пыль с мозгов». Семен Семенович был не лишен некоторого тщеславия!
Затем Лев Иванович поехал в Управление за тростью Таганцева и картонкой с двумя пиками.
Настроение у полковника Гурова, как и вчерашним утром, было преотвратное. Засыпал он долго и выспался скверно, а главное, не давали ему покоя некоторые предположения, делиться которыми он пока что не собирался даже с Крячко и Петром Николаевичем.
По дороге Гуров попытался послушать новости, и это ему удалось, но настроения не улучшило. Новости сейчас передают все больше специфические. Опять кто-то где-то взорвал себя и полгектара толпы впридачу. Лев подумал, что логичнее было бы сообщать о тех случаях, когда никто никого не взрывает…
Повертев ручку настройки, Лев Иванович нарвался на какую-то из FM-станций, расплодившихся в столице, точно блохи в собачьей шкуре. Тут ему доверительно сообщили, что «у брюнеток и блондинок сердце сделано из льдинок», причем столь гнусавым козлетоном, что певца хотелось срочно отправить к отоларингологу лечиться от хронического насморка. Далее, в припеве, обладатель козлетона пожаловался, что у него «с баблом сплошной облом», а значит, растопить ледяные женские сердца ему решительно нечем. Затем Льву Ивановичу предложили посетить сезонную распродажу с пятидесятипроцентной скидкой.