Пчела пристроился позади велосипедистки и в такт ее движениям повилял бедрами. Ему даже поаплодировали зрители. Хотя и не слишком громко.
В общем, настоящий секс у них сегодня явно не вытанцовывался. Оставалось вернуться к магистральному пути – благо, баров у них тут и вправду было немерено.
А поутру они проснулись… То есть, Зимчук-то проснулся у себя, в объятиях длинноволосой Мириам. А вот Витя Пчелкин…
– Е-мое! Ты кто? – изумленно разглядывая абсолютно черное девичье тело, спросил Пчела.
Тело зашевелилось. У тела обнаружилось довольно симпатичное, хотя и с сильно приплюснутым носиком, личико.
– О, май лав! – протянула девица к нему руки.
– Лав-лав, откуда ты взялась? – отодвинулся Пчела. – Ни хрена не помню! – Стукнул он себя кулаком по лбу. Голова загудела в ответ. – Ладно, давай сваливай! – И он сделал вполне определенный жест в сторону двери.
Девица мгновенно изменилась в лице:
– Мани-мани, май рашн френд.
– Сколько я тебе там обещал? – Пчела нашарил на полу свои джинсы и выудил бумажник.
– Ту хандрид.
– Ни хрена себе, попользовался! Ван хандрид и энаф!
– Ту хандрид, – покачала головой негритянка, ловко одеваясь.
Пчела протянул ей две купюры. Розовую и синюю. Итого сто пятьдесят гульденов.
– О… – начала было негритянка, но, увидев помрачневшую физиономию Пчелы, быстро заткнулась. Тем более, что она-то наверняка помнила, что договаривались они на сотню.
Лишь только дверь закрылась за экзотической ночной бабочкой, как звякнул дверной звонок. Так и не успевшему похмелиться Пчеле пришлось спускаться вниз.
Широко улыбающийся и опять же черный посыльный вежливо протянул ему два пакета. Пчела автоматически принял их и кивнул. Но негр чего-то ждал. Ясно чего.
– Иди, иди. Сестра твоя уже получила, – буркнул Пчела. Что он им, миллионер, что ли?
Поднявшись наверх, он машинально заглянул в пакеты. Подарки пацанам были завернуты в хорошую папиросную бумагу. И шуршали, будто жили какой-то своей таинственной жизнью. Интимной, не иначе.
Стрелку забили в парке 50-летия Октября, возле метро «Проспект Вернадского». Хотя Введенский считал это обыкновенной оперативной встречей.
Они подкатили одновременно. Саша в темно-синем БМВ. Игорь же Леонидович – скромненько, на бордовой «девятке».
К центру парка они пошли каждый своей тропой. Когда встретились на аллейке, тянувшейся меж чахлыми липами, Игорь Леонидович улыбался. Белов, напротив, был мрачен. Он лишь едва заметным кивком головы ответил на приветствие Введенского.
– Что такая мрачность во взоре? – поинтересовался Введенский, присаживаясь на скамейку.