Продавщицы одеты были в старинные кимоно и маленькие сандалии на деревянной подошве. Прически их тоже соответствовали средневековой японской моде. Магазин в основном посещали туристы и местные любители экзотики. В отдельном зальчике можно было отведать хорошего чая по правилам настоящей чайной церемонии.
Звуки нежных восточных песен, словно птичий щебет, наполняли расписанные драконами и фудзиямами залы магазина. Ровный перестук деревянных башмачков вполне гармонично вплетался в заунывные сладкие мелодии. Запахи лесных трав и восточных благовоний были ненавязчивы и нежны.
В аквариуме, занимавшем полстены, резвились рыбки всех цветов радуги, на дне, свернувшись калачиком, дремали морские ежи, а среди фарфоровых гротов плавал в акваланге натуральный японский мальчик. Мальчик-с-пальчик из резины и пластика. Волосы у мальчугана шевелились в такт волнам, которые без устали гнал маленький агрегат, спрятанный в раковине.
Зазвенел дверной колокольчик и в главный зал вошел плотный человек с залысинами и носом-картошкой. Он был одет в синий джинсовый костюм. Подвернутые наружу джинсы моментально выдавали в нем иностранца. К иностранцу с поклоном приблизились сразу три продавщицы. Тоже иностранки, настоящие японки – здесь, как уже упоминалось, подделок не держали.
Человек в подвернутых джинсах, не отреагировав на изысканно-вежливое приветствие восточных красавиц, первым делом огляделся. Взгляд у него был цепкий и недобрый.
Все, вроде бы, было как обычно. Стоп! За кассой почему-то сидела не традиционная японка, а здоровый малый вполне европейской наружности. Это человеку-картошке очень не понравилось. Совсем не понравилось.
Он было развернулся, но было уже поздно. Джинсовый не успел дернуться, как двое дюжих молодцов скрутили ему руки и защелкнули на них наручники. Русский мат отборного качества полностью перекрыл птичье щебетание японской музыки. Однако ни продавщицы, ни голландские полицейские не могли по достоинству оценить виртуозного исполнения этой матерной лебединой песни.
Японки усиленно продолжали кланяться, словно извиняясь перед посетителем, попавшим не по их вине в такой вот неожиданный переплет.
Хохлу, а это был именно он, оставалось только требовать адвоката, что он и не замедлил сделать на ломаном английском. Правда, заодно еще и попытался боднуть головой одного из переодетых полицейских, крепко державших его под белы руки. Но тот лишь открыто, по-американски, улыбнулся в ответ и подтолкнул своего подопечного к выходу.
Продавщицы продолжали кланяться, будто японские фарфоровые куклы.