– У вас есть водитель, который не провел такую трудную ночь, как вы… Надо же его заставить отрабатывать зарплату…
– Давайте лучше вечером…
– Беда в том, господин генерал, что я ограничен во времени. И потому так настойчив. В ваших интересах пойти мне навстречу…
– Хорошо. Говорите адрес…
Мазур продиктовал адрес.
– Это на окраине. До Москвы доберетесь, а здесь рядом. В час уложитесь…
– Я выезжаю. Ждите… Сами успейте только добраться, чтобы я не ждал…
Генерал позвонил в гараж и приказал готовить машину для поездки в Москву. Но уехать генералу вовремя не дали. Он уже стоял перед дверью и достал ключи, когда телефон зазвонил вновь. Определитель высветил номер подполковника Иванова, и Эдуард Осипович вспомнил, что обещал Михаилу Михайловичу решить вопрос с объектом «Солимов». В самом деле, решать что-то следовало. С одной стороны, жалко было лишать себя объекта, в которого столько вложено, к тому же, которого захватывали с большими трудностями, как, впрочем, и других спецназовцев. Но иного выхода, если нет каких-то конкретных данных относительно причин сбоя, не видится…
Эдуард Осипович снял трубку.
– Слушаю тебя, Михал Михалыч…
– Товарищ генерал, опять осложнения с объектом «Солимов»…
– Хватит нам этих осложнений. Хотел вскрыть ему черепную коробку?
– Хотел.
– Так вскрывай. Даю санкцию. Вопрос решения нашего проекта гораздо важнее одной человеческой жизни. Что там опять случилось? Снова побил кого-то?
– Осложнения иного характера. Пришли со стороны. Если помните, его семья живет в Москве. Я подозреваю, что они вчера видели передачу по телевизору. Криминальные новости… И узнали…
– И что? Он их узнать, насколько я понимаю, не должен. А с биографией у него все в порядке. Диспансерная карточка с самого детства ведется. Никто не подкопается…
Биографию объекту «Солимов» в самом деле сделали лучшую, чем всем остальным спецназовцам, задействованным в проекте. В Москве в самом деле проживал такой человек, страдающий деменцией, и был отправлен в лабораторию, где не выдержал больше месяца. А его место занял подполковник спецназа ГРУ Андрей Никитович Стромов, с которым в течение долгого времени проводилась работа по «введению в образ». Из Стромова сделали не просто дурака, но сделали настоящего Абдулло Нуровича Солимова, который узнавал на фотографиях своих родственников, мог рассказать всю подноготную воспитывавшей его матери и кое-что об отце, умершем, когда мальчишке не было еще пятнадцати. Единственное слабое звено во всей истории с Солимовым-Стромовым было в смене адреса. Двухкомнатную квартиру в доме, где настоящего Солимова хорошо знали, представлялось возможным поменять на другую, на другой район, только через органы опеки. Но путем взяток и там все удалось уладить. Разыграли хищных риелторов, и разыграли правдоподобно. Чиновники к подобным вещам давно привыкли и пошли навстречу.