, о чем сокрушаюсь и по сей день.
На следующий год мой наставник устроил школу у себя в доме. По старости он уже не мог совершать дальние прогулки, но все же мы поехали в Ханчжоу. Красоты озера Сиху[121] превратили эту поездку в радостное путешествие. Более всего я был восхищен завершенной красотой Драконова колодца и Небесного садика. Плиты для садика частью привезли из Индии с горы Фэйлай, а частью взяли из Древней пещеры благовещего камня с горы духа-покровителя города Сучжоу. Воду подвели из Нефритового источника, вот отчего вода в Небесном садике светла и прозрачна, а рыбки на удивление оживленные. Но сколь безмерно грубым показался мне Агатовый храм на Лиановом хребте! Остальные сооружения — вроде Беседки посреди озера или Источника старца по прозванию Один из шести[122] — очень красивы, их не перечислить. Однако озеро и его окрестности прямо-таки пропахли пудрой и притираниями[123], а мне дольше по душе заброшенная уединенность Малой обители спокойствия, где изысканность почти сравнялась с природой.
Могила Су-сяо[124] как раз возле моста Силинцяо. Когда в первый раз мне показали могилу, я увидел полуразрушенный холм и груду желтой пыли. В год гэн-цзы[125] государь Цяньлун предпринял поездку на юг в целях осмотра края. В весну года цзя-чэнь[126] был повторен блистательный образец предшествующего путешествия, по этому случаю холм на могиле Су-сяо облицевали камнем — теперь это был восьмигранный купол со стелой, на которой начертали: «Могила Су-сяо, уроженки Цяньтана». Отныне скорбящие о древнем поэты не будут бродить по округе в поисках могилы. Невозможно исчислить, сколько героев и верных жен канули в вечность, ибо даже тех, о ком дошли известия, и то немало. Су-сяо — имя певицы. Со времени династии Южная Ци и поныне нет человека, который не слыхал бы его. Уж не дух ли ее существа воплотился в том настрое, коим веет от здешних гор и озер?
В нескольких шагах к северу от моста Силинцяо было училище Почитания словесности, где я вместе с моим однокашником по имени Чжао И-чжи должен был сдать экзамен. Стояла пора Долгого лета[127]. Мы поднялись рано, вышли из Цяньтанских ворот, миновали храм Чжаоцинсы, поднялись на Оборванный мостик, посидели на его каменных перилах. Вот-вот должно было взойти солнце, и свет занимающейся зари брезжил сквозь ивы, придавая пейзажу неописуемую красоту. Сквозь аромат белых лотосов иногда долетал до нас легкий ветерок, омывая душевно и телесно. Мы подошли к училищу, но темы сочинений еще не объявили. А около полудня мы уже вернули свои экзаменационные манускрипты.