Егерь загрохотал ботинками по броне. Кондратьев обернулся на звук. Наблюдателю не пришлось даже слезать с машины. Он только присел на корточки и почти на ухо сказал капитану:
— Я видел свет. Вспышку света. Вон там. — Топорков махнул рукой, указывая направление, и держал ее на весу, пока капитан всматривался в темноту. — В горах, — закончил егерь.
— Вспышку света? — тихо протянул Кондратьев. — Занятно. Как она выглядела?
Егерь задумался, подыскивая наиболее подходящее сравнение.
— Ну, появился свет и исчез. Знаешь, как на лестничную клетку, где лампочек нет, дверь открыть и тут же закрыть.
— Занятно, — повторил Кондратьев, достал из сумки карту, развернул ее, положил на броню, — мы здесь, — ткнул он пальцем в карту, потом задрал голову вверх, чтобы свериться со звездами, и вновь вернулся к карте. — Да, здесь. Где был свет?
Эту карту егерь хорошо знал. Пожалуй, смог бы довольно достоверно воспроизвести ее, но прежде чем указать место, он вначале посмотрел на башню БМП и провел от нее невидимую прямую, которая исчезала где-то в горах.
— Вот там где-то. Примерно, конечно. Темно. Точнее не определю, — он будто извинялся.
— Хорошо, — сказал Кондратьев. Не чем иным, кроме похвалы, он не мог поощрить егеря, не отдавать же ему плитку шоколада из пайка. Послюнявив грифель карандаша, капитан нанес на карту жирную точку.
На душе стало скверно. Чувствуешь, что тучи сгущаются, небо темнеет, и вскоре налетит сильный шторм, а берега не видать и укрыться негде. Остается только ждать. Мозг лихорадочно обрабатывал информацию. Километров пять с половиной, прикинул Кондратьев на глаз. Вымерять линейкой это расстояние — труд напрасный. Ошибешься метров на сто. Что они значат? Ничего. Пешком, даже оставив возле БМП часть снаряжения, не дойти. Проваливаешься в рыхлый снег вначале по щиколотку. Затем, когда отойдешь подальше от дороги, начнешь увязать по колено. Не остановишься вовремя утонешь по шею, а то и с головой уйдешь под снег, и приятелям, если они не окажутся в такой же ситуации, придется вытаскивать тебя, как из болота. Последние километры будешь передвигаться еле-еле, а в голове останется одна мысль: послать все к чертям, повернуть обратно, забраться на БМП, вытянуть гудящие от усталости ноги, остудить горящий рот несколькими глотками воды.
Отправляться в горы на БМП — еще хуже. Она так тарахтит, что боевики, пока проедешь эти пять с половиной километров, успеют хорошенько спрятаться или вовсе уйдут от греха подальше, вообразив по страшному шуму, что за ними пришла не иначе как целая дивизия федералов. Ищи их тогда. Они могут пометить свой путь минами. Искать тогда будет полегче, но гораздо опаснее. На полный желудок лучше не думать о том, что может в этом случае остаться от десантников, егерей и БМП. Даже не рожки и ножки, а что-то плохо поддающееся идентификации.