Эту его реплику встретили дружным гиканьем.
Остатками горячей воды умылись, распарили кожу на подбородках и щеках, а потом прошлись по ним бритвами, соскребая под корень щетину, будто поросль вредных сорняков. Егерям был чужд суеверный страх хоккеистов из НХЛ, которые в период розыгрыша кубка Стэнли вообще не брились. У тех, кто добирался до финала, отрастали внушительные бороды, прямо как у ваххабитов. Окажись они в таком виде на улицах российских городов, всех бы тут же забрали в отделение милиции до выяснения личностей.
Темнело здесь быстро. Солнце ретиво закатывалось за горы, а утром не спешило снова появляться. Медлило. Когда же проходили все сроки и казалось, что стряслась глобальная катастрофа и солнышко кто-то украл, по горизонту начинали растекаться потоки крови, как будто там — на другой стороне Земли — шла страшная битва, которая затопит весь мир. Солнце принималось лениво и сонно карабкаться на небеса. Из темноты появлялся тусклый мир. Постепенно он становился все прозрачнее, обретая ясные очертания, и глаза убеждались, что ничего в нем за ночь не изменилось.
Канонада утихла неожиданно. Никто и предположить не мог, что у артиллеристов так быстро закончатся снаряды. Или они решили побастовать, потребовать под шумок у начальства давным-давно обещанные премиальные и командировочные?
Но тишина в этот мир так и не вернулась. В барабанные перепонки въелся гул, будто ты поднес ухо к морской раковине, а она что-то начинает тебе рассказывать, и отголоски этого рассказа ты слышишь даже тогда, когда раковину давно уже выбросил, зарыл в песок или привез домой, закрыл ее в шкафу, а сам отправился на службу. Если заткнуть уши руками, эффект будет обратный. Рассказ станет звучать громче.
Завыла сирена — сродни пожарной.
— На работу пора. Выметайтесь из палатки! — громко сказал Кондратьев.
Егеря, похватав «игрушки», стали строиться возле палатки. Мягкая дверь при этом с минуту оставалась открытой. В проем выпорхнуло все тепло и весь нехитрый уют, а вместо них в палатку забрался холод. Там его и закрыли, как в ловушке. Ему долго придется в одиночестве просидеть. Несколько часов. А он-то думал поживиться. Единственное занятие, которое он сможет придумать, — это, пожалуй, заморозить недопитое кофе в кружках. Тогда получится шоколад по-татарски. Вкусно…
Артиллеристы с невозмутимым видом, как и раньше, восседали на ящиках, на пустых уже, правда, любовались на суету в лагере, улыбались чему-то.
Командир батальона расхаживал перед строем, заложив руки за спину. Ему не хватало для большего эффекта и полноты картины гаванской сигары в зубах. Ведь Россия, в отличие от глупых американцев, не вводила эмбарго на торговлю с Кубой, а поэтому любой вполне легально мог насладиться вкусом этих сигар и не портить себе легкие суррогатом, выращенным в штате Алабама или Айдахо.