Стражник забрал миски и ушел. А вскоре спустился в подвал сам Шулла. В руке он держал факел, глаза беспокойно бегали по углам. Он схватил Эйле и Бату под мышки — руки у него были могучие — и потащил из подвала. На улице ночь. Шулла побежал по узкой мощеной дорожке между домами. У самой городской стены бросил пленников, отворотил тяжелый камень — под ним лаз. Поволок их под землю. Там тьма кромешная. Сначала нора шла вниз, потом стала подниматься. Выбравшись из-под земли, они оказались уже за стеной, в лесу. Там Шуллу ждал человек и стояла пара коней. Пленников привязали поперек седел и поскакали прочь от города. Ехали два дня. Ни Шулла, ни слуга не произносили ни слова. Наконец прибыли к Великой стене, что отделяет Гуган от Диких земель на юге. Стража открыла Шулле ворота, и они поскакали дальше страной людоедов. Вокруг все те же елки, болота и камни. Ночью остановились на привал. Слуга зажег костер. Шулла подошел к пленникам, и Эйле заметила в его глазах страх. Он освободил ее от пут и вынул изо рта кляп. Потом развязал и Бату. Сел напротив них и молчит. Эйле вгляделась в его лицо и поняла: Шулла в растерянности, не знает, что ему делать. Наконец он заговорил:
— Где погоня? Отвечайте.
Выродки молчали. Эйле пыталась заглянуть Шулле в мысли, чтобы найти путь к спасению, но ничего не выходило. Тогда Шулла сверкнул глазами и проревел:
— Слушайте, вы! У вас вся надежда только на меня! Больше вы никому живыми не нужны! Да и не отдам я вас живыми. Вам же лучше будет, если мне поможете. Я знаю, вы даже сквозь стены умеете смотреть. Говорите, гонится за нами кто-нибудь или нет? А будете молчать, уж я найду на вас управу. Вон как пламя в костре скачет.
Шулла пнул ногой костер, взметнулись искры. Эйле ничего не знала о погоне, но понимала, что молчать нельзя: убьет. Тогда она набралась храбрости и сказала:
— Чую, едет с севера страшилище невиданное… люди все, его завидев, падают замертво, с берез осыпаются листья, у елок хвоя желтеет…
Эйле бормотала скороговоркой, дергалась, закатывала глаза, чтобы было похоже на припадок. Шулла весь посерел, обмяк, приоткрыл рот.
— Где? Где он? Близко?
— Куда уж ближе!
Тут как раз неподалеку затрещали ветки, и земля вздрогнула под ногами мамонта.
— Вот он!
— Ах ты… Улле ему в пасть! — Шулла вскочил, бросился к слуге и взмахнул мечом. У слуги голова отлетела на десять шагов. Потом подскочил к пленникам, опять замахнулся… и замер, не смог опустить меч. Лицо его налилось кровью. Наконец он вымолвил: — Нет! Будь я проклят! Я с ними еще потягаюсь!