Барлоу нахмурился и принялся теребить грязный пластырь на руке.
– Вы хотите сказать, что я буду вынужден ждать еще целый год, прежде чем смогу получить нужную сумму? – спросил он. – А ведь я думал…
– Простите, мистер Барлоу, но несколько минут назад вы заявили, что у вас вообще нет надежд получить ссуду в банке, – спокойно возразил Энсон. – Теперь же благодаря этому полису вы сможете купить участок и открыть свое дело.
Некоторое время Барлоу колебался, затем кивнул:
– Ладно. Что дальше?
– Как только я получу согласие врача, я тут же привезу вам полис на подпись. – В разработанном им плане осталось поставить финальную точку. – А если вы предпочитаете внести первый взнос наличными, тогда у меня появится возможность добиться для вас пятипроцентной скидки. И вам хорошо, и мне меньше возни с бумагами.
Разумеется, Барлоу согласился.
Энсон взял один из бланков, вставил в пишущую машинку и заполнил необходимые данные. Это был полис на пять тысяч долларов. Наследником в случае смерти застрахованного являлась миссис Мэг Барлоу.
Он вставил второй бланк в каретку пишущей машинки и отпечатал на нем все, что было напечатано на первом. А вот в третьем и четвертом бланках он проставил сумму в пятьдесят тысяч долларов. Если Барлоу и заметит это несоответствие, что ж, всегда можно свалить вину на машинистку.
Завтра четверг, Мэг будет дома одна. И хотя Энсону очень хотелось нанести ей визит и заняться любовью, он понимал, что это опасно. Придется терпеть. Месяцев через шесть, а возможно, и меньше, он, она и пятьдесят тысяч долларов будут вместе… ради этого стоит подождать.
Он набрал номер телефона Барлоу и услышал в трубке голос Мэг.
– Все в порядке, – сказал он. – Я буду у вас послезавтра вечером. Я же говорил тебе, что все устрою, не так ли?
– Ты уверен, что все пройдет, как мы задумали? – Нотка тревоги в ее голосе приятно возбудила его. – А когда он подпишет… что ты будешь делать?
– Пусть вначале подпишет, – ответил Энсон. – Я постоянно думаю о тебе. Как жаль, что мы не можем встретиться.
Он положил трубку.
В начале седьмого утра Филипп Барлоу внезапно проснулся. Его мучили кошмары. Подушка взмокла от пота.
Он пробудился, как пробуждаются животные: мгновенно насторожившись, с подозрением поглядывая по сторонам, испытывая легкий испуг. Он полежал, прислушиваясь, но, не услышав никаких подозрительных звуков, расслабился и поудобнее разлегся на своей односпальной кровати.
Четверг!
Понедельник и четверг значили для него гораздо больше, чем остальные дни недели. В эти дни он проводил вечера вне дома. После скучных вечерних курсов, на которых он вдалбливал в головы прыщавых подростков основы садоводства, Барлоу проводил ночь в одиночестве. Домой он не возвращался.