«Нет, решительно сейчас самое время, – подумала Маго, – слишком уж он окреп».
При свете, падавшем из окна, она вдруг увидела бывшего камергера Филиппа Красивого.
– Что это с вами, мессир Бувилль? – осведомилась она. – Вы весь в поту, хотя день не из жарких...
– Я велел повсюду разжечь камины; очевидно, от этого меня и бросило в пот. Мессир регент не дал нам времени привести все в порядок.
Они обменялись взглядом, причем каждый пережил скверную минуту.
– Ну, пора, – спохватилась Маго. – Шествуйте впереди меня.
Бувилль взял за руку старика сенешаля, и оба хранителя чрева медленно направились в залу. Маго шла позади, в нескольких шагах от них. Наступил благоприятный момент, и вряд ли он еще повторится. Старый сенешаль еле плелся, и, таким образом, у нее было время. Правда, вдоль стен шпалерами стояли придворные дамы и конюшие, сбежавшиеся посмотреть на венценосного малютку, и все глаза были устремлены на графиню, но кто заметит, кто обратит внимание на вполне естественный ее жест?
– Ну, ну, давайте-ка представимся баронам в самом лучшем виде, – обратилась Маго к младенцу, которого несла на сгибе левой руки. – Не опозорим королевства, а главное, не будем пускать слюни.
Она вытащила из сумы, висевшей на поясе, носовой платок и быстро отерла им крохотный слюнявый ротик. Бувилль оглянулся, но Маго, зажав платок в руке, сделала вид, что оправляет на младенце мантию.
– Ну, мы готовы, – произнесла она.
Двери залы распахнулись, и воцарилось молчание. Но сенешаль по слепоте не заметил, что комната набита народом.
– Объявляйте же, мессир, объявляйте, – шептал ему Бувилль.
– А что объявлять? – удивленно спросил Жуанвилль.
– Да что король здесь, понимаете, король!
– Король... – лепетал Жуанвилль. – А знаете, я уже пятому королю служу!
– Конечно, конечно, только объявляйте поскорей, – тревожно торопил его Бувилль.
Маго, стоя за ними, еще раз для верности вытерла губки ребенка.
Сир де Жуанвилль прокашлялся, чтобы очистить горло, и наконец решился; он провозгласил важно и почти разборчиво:
– Мессиры, перед вами король! Перед вами король, мессиры!
– Да здравствует король! – грянули в ответ бароны, впервые произнося это слово после смерти Сварливого.
Маго направилась прямо к регенту, и все члены королевской семьи столпились вокруг них.
– Да он здоровяк... Какой розовый... Просто жирненький... – говорили бароны, проходя мимо этой группы.
– Кто это наговорил, что младенец хилый и не жилец на этом свете? – шепнул Карл Валуа своему сыну Филиппу.
– Да полноте, французская порода крепкая, – подхватил Карл де ла Марш, слепо подражавший дяде.