– Пожалуйста, садитесь, – предложил Перри Мейсон.
Только теперь посетительница посмотрела на хозяина кабинета, и на ее лице мелькнуло что-то вроде раздражения. Она, очевидно, привыкла к тому, что мужчины встают, когда она входит в комнату, и вообще относятся к ней с галантностью, соответствующей ее полу и общественному положению. Какой-то момент казалось, что она хочет развернуться и уйти, но в конце концов она подошла и села в кресло по другую сторону стола. Она подняла взгляд на Мейсона.
– Слушаю вас, – сказал он.
– Вы мистер Мейсон? Адвокат Перри Мейсон?
– Вы совершенно правы, это я.
Голубые глаза, которыми она недоверчиво изучала его, вдруг расширились, как бы под влиянием сознательного усилия воли. Это придало ее лицу выражение детской невинности.
– У меня неприятность, – сказала она.
Перри Мейсон только кивнул – признания такого рода были для него обычными. Так как она молчала, он объяснил:
– Люди, как правило, приходят сюда, когда у них случаются неприятности.
– Нельзя сказать, чтобы вы облегчали мне разговор, – вдруг сказала женщина. – Большинство адвокатов, у которых я консультируюсь…
Она неожиданно замолчала. Перри Мейсон подарил ей вежливую улыбку. Он медленно поднялся с кресла, положил руки на край стола и оперся на них всем весом, чуть подавшись в ее сторону.
– Да, я знаю, – сказал он. – Большинство адвокатов, с которыми вы советовались, имели роскошные офисы и дюжины помощников, которые бегали туда и сюда. Вы платили им кучу денег и имели от этого мало пользы. Они низко кланялись и шаркали ногами, когда вы входили в их кабинет, и требовали солидных авансов. Но, когда у вас случились серьезные неприятности, у вас не нашлось смелости обратиться к ним.
Ее широко раскрытые глаза немного сузились. Адвокат и посетительница изучали друг друга взглядами несколько секунд, после чего женщина опустила глаза.
Перри Мейсон продолжал медленно и отчетливо, но не повышая голоса:
– Я другой. У меня есть клиенты, потому что я за них борюсь, потому что я борюсь за их интересы. Никто никогда не обратился ко мне с просьбой об основании общества, и я еще никогда не заверял завещания. Я не знаю, составил ли я за свою жизнь хоть дюжину договоров и смог бы или нет подать протест по ипотеке. Люди приходят ко мне не потому, что им нравится мой нос, и не потому, что знают меня по клубу. Они приходят потому, что им нужны такие услуги, которые могу им оказать только я.
Она подняла на него взгляд.
– Собственно, какого рода услуги вы можете оказать, мистер Мейсон? – спросила она.
Он бросил в ответ три слова: