Сводничество среди солдат практиковалось частенько. Весьма удобный способ, чтобы пополнить худой солдатский бюджет, да и лишняя копейка к дембелю никогда не помешает – не тащиться же через всю Россию в казенной одежонке!
Для интимных свиданий на зоне имелась небольшая комнатушка, которая вообще-то называлась «красным уголком» и помещалась как раз в коридорчике – между мужской и женской зоной. А пост здесь нужен был не для порядка, а лишь затем, чтобы зэки противоположных полов не слились в повальном грехе.
Лукаво оглядев красивую зэчку с головы до ног, сержант Кирюхин сполна оценил вкус начальника женской колонии подполковника Ерофеевой, после чего строго поинтересовался:
– Болтать не станешь? А то эта сука меня со света белого сживет, а мне до дембеля всего лишь полгода осталось.
– Да разве я способна на такое?! Мне самой житья не будет!
– Ладно, приведу ночью тебе мужика. Только деньги сразу давай!
Нисколько не стесняясь озороватого взгляда, она сунула руку под кофту и выпотрошила левую чашку бюстгальтера.
– Вот здесь половина, вторую получишь, когда мужика приведешь. Только ты уж постарайся, чтобы молодой и крепкий был.
– Не переживай, – весело улыбнулся парень, пряча купюры, склеенные женским потом, в карманы брюк. – Сделаю все как надо. Приведу этой же ночью.
Можно было бы не сомневаться в том, что точно такую же сумму он возьмет с зэка, отважившегося на любовное свидание.
Предстоящей ночи Клушка ждала с волнением, как будто ей предстояло расстаться с целомудрием. Но когда в «красный уголок» молоденький сержант привел зэка лет сорока пяти, у которого от множества наколок кожа выглядела почти черной, рот был полон желтого металла, а тело – в шрамах и в ссадинах, словно у лося, вернувшегося победителем с брачного турнира, девка не на шутку перепугалась. Справившись со страхом, Клушка хотела обругать сержанта, который не имел ни малейшего представления о женском идеале, и потребовать от него задаток назад. Сержант, несмотря на внешнюю суровость, оказался большим шутником, и можно было только догадываться, с какой затаенной улыбкой он подсматривал через слегка приоткрытую дверь. Но ее замешательство рассеялось мгновенно, едва блатной произнес первую фразу:
– Здравствуй, Зинуля, как же я по тебе соскучился!
Мужик произнес это так просто и естественно, как будто знал ее много лет. Перед ней стоял настоящий самец – сильный, волевой и вместе с тем обладающий таким запасом нежности, что ее вполне хватило бы на целый гарем.
Но в комнате она была единственной. Все это промелькнуло у Клушки в голове с молниеносной быстротой, а зэк, заметив в ее глазах некоторое сомнение, трогательно заверил: