Сонный голос произнес:
– Алло?
– Можно попросить Сэма Бенна?
– Вы с ним и беседуете. Что вам нужно?
– Капитан Брэдли велел мне вам позвонить. У меня на хвосте свора легавых, и мне было бы желательно поживее скрыться.
Мой собеседник на другом конце провода вздохнул.
– О'кей, раз так велел кэп Брэдли, кто я такой, чтоб возражать? Вы где?
– В закусочной на Шеррат-стрит.
– А где я, знаете?
– Нет, я просто гуляю по городу и прячусь от копов.
Бенн вздохнул:
– Из этого следует, что мне нужно подъехать и захватить вас, так, что ли?
– Вы знаете, это идея!
– Для вас-то идея, только не для меня. Ну ладно. Чего я не сделаю для кэпа Брэдли! Оставайтесь где вы есть. Я буду через полчаса, может, скорее.
– Спасибо.
Трубка смолкла, и я ее повесил. Повернувшись, чтобы открыть дверь будки, я увидел, как свет на тротуаре заслонила тень. Мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Тяжело ступая, они направились к стойке. Толстяк поднял на них глаза. Затем он медленно выпрямился и водрузил на стойку свои огромные волосатые руки. Лицо его оставалось бесстрастным.
Через стекло будки я краем уха все же услышал слова одного из них:
– Полиция. Мы ищем одного парня. Кто-нибудь заходил?
Втискиваясь в темный угол будки, я почувствовал, как у меня на лбу выступает холодный пот.
– Два часа уже никого не было, – деревянным голосом отрапортовал толстяк.
– Это точно?
– Я вам, кажется, уже сказал, – грубо оборвал хозяин. Он взял в зубы сигарету и принялся искать спички.
Детектив, который вел беседу, наклонился и вырвал сигарету, ухватив при этом толстяка пальцами за щеку.
– Не кури, сопляк, когда я с тобой разговариваю, – процедил он.
Толстяк напрягся, глубоко сидевшие глазки его загорелись недобрым огнем, но он ничего не сказал и даже не пошевелился.
– Этот парень высокий, темный, ему около тридцати трех – тридцати четырех, – продолжал детектив. – На нем темно-серый костюм и такого же цвета ковбойская шляпа. Если засечешь его, звони в управление, понятно?
– Да, – ответил толстяк.
– Я рад, что ты понял.
Полицейские вышли, не закрыв дверь. На улице они свернули к центру.
Хозяин направился к двери, выглянул, затворил ее и возвратился за стойку. В мою сторону он даже не покосился. Я вытащил носовой платок, утер вспотевшее лицо, потом открыл дверцу будки и вышел.
Толстяк заметил:
– Они могут вернуться. На углу дежурит коп. Заходите сюда, – и он большим пальцем указал мне на дверь рядом с будкой.
– Спасибо, – поблагодарил я, открыл дверь и очутился в гостиной, обставленной хотя и удобной, но изрядно потрепанной мебелью.