– Я считаю, что бокс отвратителен, – она слегка скривила губки. – Гарри совершенно прав, что не ходит на эти побоища.
Он задумчиво смотрел на полыхающее пламя и красные угли в камине, а рука его гладила прикрытое шелком пижамы бедро Джулии.
– Это, может быть, и отвратительно, но и приносит много. А твой номер хорошо прошел?
Она равнодушно пожала плечами.
– Да, кажется. Публика была удовлетворена. Я пела не слишком-то хорошо, но этого никто не заметил.
– Тебе, быть может, следовало отдохнуть. Я надеюсь в будущем месяце освободиться, и мы могли бы отправиться в поездку по Флориде.
– Там будет видно…
Он внимательно посмотрел на нее.
– Я думал, что обрадую тебя, Джулия.
– О! Я сама еще не знаю. У меня нет сейчас желания покидать мой клуб, – вздохнула девушка. – Расскажи мне лучше немного о матче, Ник!
– О матче потом, сейчас я хочу поговорить с тобой о другом. Ты помнишь Роя?
Он почувствовал, как Джулия напряглась.
– Да, конечно. Почему ты меня о нем спрашиваешь?
– Этот идиот только что покончил с собой.
Она попыталась встать, но он удержал ее на коленях.
– Останься, Джулия.
– Он мертв? – спросила она, схватив его за руку.
– Да, мертв. Вот дело, которое он хоть раз в жизни довел до конца.
Она задрожала.
– Не говори так, Ник! Это ужасно. Когда это случилось?
– Около половины десятого. Морили позвонил в разгар моего приема. Воображаешь его тон? Нужно же было, чтобы из всех проклятых копов криминальной бригады именно он обнаружил Роя? Он прозрачно намекнул, какую услугу мне оказывает.
– Я не люблю этого человека, – сказала Джулия, – в нем есть что-то неприятное.
– Это просто-напросто коп, который хочет наполнить свои карманы.
– Но почему же все-таки Рой?
– Да, это меня тоже интересует. Ты разрешишь мне немного пошевелиться? Обнимая тебя, я не могу серьезно думать. – Он подхватил ее, встал и осторожно посадил в кресло, а сам подошел к камину. – Послушай, Джулия, ты совсем бледная. Что с тобой?
– Это оттого, что ты мне сейчас сообщил. Это так неожиданно. Не знаю, огорчен ли ты, Ник, но если да, то я очень сочувствую тебе.
– Это меня совсем не огорчило, – ответил Инглиш, доставая портсигар. – Я был, конечно, крайне удивлен, но не могу сказать, что его смерть меня особенно тронула. Со дня своего рождения Рой только и делал, что досаждал всем. Видимо, он родился лентяем. С ним вечно случались разные истории, впрочем, как и с моим стариком. Я никогда не рассказывал тебе о моем отце, Джулия?
Глубоко сидя в кресле, обхватив колени руками, Джулия смотрела на огонь. Она отрицательно покачала головой.