– И ты… – прохрипел Хилькевич.
– Что я? – злобно скривился Жорж. – Я трус, да! Тряпка! Ничтожество! Но я затаился и ждал… Я знал, что когда-нибудь настанет миг, когда мне удастся поквитаться с тобой за все. Если бы не эта мысль, я бы давно уже повесился. И тут к нам в город приехала баронесса Корф… Антонин решил, что настал подходящий момент, чтобы тебя свалить, и я подумал: почему бы и не подыграть ему, черт возьми? Тем более что мне нужны были только двое: Коршун и ты. Убить его оказалось так легко! А тебя еще легче, потому что душка Антонин, как оказалось, подложил мне в карман окровавленный нож – наверное, тот, которым он зарезал Агафона. Антонин рассчитывал, что меня будут обыскивать, и улика окончательно меня погубит… а получилось – сделал мне наилучший подарок. Как же приятно иметь преданных друзей!
Недооценил, вяло подумал Хилькевич. Взор ему застилала кровавая пелена. Недооценил… ах, как обидно, как досадно… Думал, кто-то пытается занять его место, а тут всего-навсего личное дело… личное… Из-за Насти, простушки Насти с испуганными глазами, за которую он не дал бы ни гроша… а для кого-то она оказалась самая лучшая на свете. И этот человек, Жорж, слабак, так возненавидел его, что затаился на годы, подстерегая удобный момент для мести. Черт возьми, ведь предсказывала ему цыганка в Орле… нет, в Феодосии, что пропадет из-за женщины, из-за женщины, из-за…
Взгляд Хилькевича застыл, изо рта выбежала струйка крови.
Жорж поглядел на мертвого короля дна, вытер слезы, достал из кармана якобы потерянную запонку и, развалившись в небрежной позе на диване, стал прилаживать ее на место.
– Жорж! – В комнату вошла Розалия. – Жорж, нам пора идти… Виссарион! Что такое? Жорж!
Сутенер застегнул запонку и улыбнулся. Скула адски болела, глаз заплыл, и вообще выглядел Жорж прескверно, но самочувствие у него странным образом было отличное.
– Я его убил, – сказал он просто.
Розалия покачнулась и прислонилась к стене.
– Ты? За что?
– А за то, – холодно ответил сутенер. – Нечего со мной шутки шутить. За порчу лица я любого проучу наглеца. Кто слишком много на себя берет, тот рано или поздно смерть найдет.
Розалия с ужасом поглядела на него и метнулась в дверь.
Через четверть часа в гостиной возле остывающего тела горячо спорили четверо: Жорж, Розалия, Вань Ли и Вася, чьи золотые кудри по неизвестным причинам слегка поредели.
– Но ведь кто-то будет должен занять его место! – кричала Розалия. – Мы не имеем права упускать из рук такое дело!
– Да уж, – согласился Вася. – Зачем нам чужие там, где лучше всего подойдут свои?