И тут же другие, отчетливые: его лицо, когда я впервые открыла глаза навстречу своей новой жизни, бесконечному рассвету бессмертия… первый поцелуй… первая ночь…
Я почувствовала, как его губы впиваются в мои — и моментально отвлеклась.
Тяжелый эластичный шар, который я пыталась удержать на расстоянии, выскользнул и, щелкнув, закрыл мои мысли снова.
— Эх, упустила!
— Я их слышал, — выдохнул Эдвард. — Как… как тебе удалось?
— Зафрина придумала. Для тренировки.
Он не мог оправиться от изумления. Моргнул дважды, помотал головой.
— Теперь ты точно знаешь. — Я пожала плечами. — Никто никогда никого не любил сильнее, чем я тебя.
— Ты почти права. — Эдвард улыбнулся. — За одним исключением.
— Врун!
Он начал целовать меня и вдруг резко остановился.
— А еще раз можешь?
— Это не так просто.
Он покорно ждал.
— Только учти — отвлечешь меня хоть на секунду, и я его не удержу.
— Я буду себя хорошо вести.
Я скептически поджала губы и прищурилась. Потом заулыбалась.
Коснувшись ладонями его лица, я вытолкнула щит и продолжила с прерванного места — кристально-четкого воспоминания о первой ночи моей новой жизни… останавливаясь на каждой подробности.
И беззвучно рассмеялась, когда поток мыслей вновь прервался нетерпеливым поцелуем.
— Черт с ним! — прорычал Эдвард, жадно покрывая поцелуями мой подбородок и шею.
— У нас уйма времени, чтобы потренироваться, — напомнила я.
— Вечность, потом еще вечность и еще вечность!
— По-моему, так и должно быть.
И мы с упоением предались первому невыразимо прекрасному мгновению нашей вечности.
Конец