— И что вы ответили?
— Ну… — Марат замялся. — Не сомневаюсь, что к убийству это не имеет отношения, но недавно Андрей крупно поругался с Николаем Петровичем. Тот даже раскричался, хотя вообще мужик спокойный.
— А причина ссоры?
— Понятия не имею. Это было здесь, в кабинете, а отсюда разговоров не слышно. Еще с Владом Андрей последнее время ссорился. Вот тут точно по рабочим делам, это знаю. Влад действительно по сравнению с Андреем не тянет, а на него сейчас свалилась почти вся его работа. То есть не только после смерти Андрея, а раньше, когда он почти перестал ходить на работу после… из-за… после ухода Лизы. Борис Иванович велел к Андрею не цепляться, выплачивать зарплату, а работы не требовать. Вот дела и достались Владу, а Андрей вечно его критиковал. Влад — парень самолюбивый, раздражался. Это все я следователю и сказал.
— А кто-нибудь мог Андрею угрожать? — решилась Вера.
— В каком смысле? — удивился Марат.
— Андрей говорил, что молчит вовсе не из-за угроз. Что он мог иметь в виду?
— Трудно сказать… Не думаю, чтобы Николай Петрович или Влад ему угрожали. Им просто нечем!
Следующим был Николай Петрович. Его конфликт с Андреем, похоже, являлся несомненным фактом, и Вера не могла не удивляться. Такой веселый, спокойный — и кричал. Значит, Андрей допек его основательно! Каким образом?
Николай Петрович полностью подтвердил слова Ксюши про события рокового понедельника и не менее роковой среды и, подобно Марату, констатировал, что не обращает ни малейшего внимания на женскую одежду, так что шарфик, продемонстрированный следователем, вызвал у него лишь недоумение. Пистолет он тоже ранее не видел и даже не слышал про него, а вот Лизин талант в имитации голосов искренне перед милицией признал, не догадываясь, к чему они, холеры, клонят. И все звучало бы достоверно, все подтверждало желание помочь, когда б не пресловутый конфликт! Да, Марат мог и приврать, но Рита — нет. И Вера осторожно осведомилась:
— Николай Петрович! На дне моего рождения Андрей сказал, что ему кто-то угрожает. Мол, он что-то знает и не будет молчать, невзирая на угрозы. Как вы считаете, это он о ком?
— Возможно, Гольдберг? — не мешкая, предположил собеседник. — Ох, простите. Я имею в виду не вас, а Гольдберг Анну Ароновну. Андрей как-то странно относился к ее контракту, да и к ней самой. То стоял за нее горой, то вдруг наоборот. По бумагам-то все чисто, а что на деле… Вы спросите — а почему я, как начальник, все досконально не проверил? Я бы это сделал, да тут Андрей оказался на особом положении, и Борис Иванович приказал его не трогать. А мне только легче — не люблю конфликтов.