— Теперь я взываю к вам. Скорее!.. Как можно скорее отвезите меня в любую из тюрем Парижа… В этом мое спасение. И не только мое, но и ваше, капитан!
* * *
После расправы с графом Гюлленом генерал Мале скорым шагом пересек Вандомскую площадь и поднялся на второй этаж здания штаба внутренней стражи Парижа.
— А, и ты здесь, Боккеямпе! — задержался он на лестнице штаба. — Скажи, успели или нет арестовать гадину Лаборда?
— Наверное, старик Дузе все уже сделал… Дузе, оказывается, ничего не сделал. Когда Мале поднялся в его кабинет, генерал еще копался в полученных бумагах, а помогал ему в этом занятии… сам капитан Лаборд!
Мале подошел к столу и показал на Лаборда:
— Не я ли приказал арестовать этого человека?
— Где и когда? — притворился Дузе наивным малым.
— Здесь, в этих бумагах.
— Ну, значит, я еще не дочитал до этого места… Мале распахнул окна штаба на площадь:
— Чтобы у вас не оставалось дурных сомнений, можете выглянуть на улицы: и штаб и комендатура уже оцеплены войсками… Лаборд, я знаю — все это вам не по вкусу, но отечество в опасности, а потому извольте отправиться под арест.
— Так уж сразу? Поймите, что я еще не завтракал…
Стремительным шагом он покинул кабинет Дузе.
— Дузе, куда понесло твоего помощника?
— Откуда я знаю? Наверное, к завтраку…
* * *
Лагори удалился, и события в особняке министра на улице Святых Отцов непростительно затянулись. Герцог Ровиго — в ночной рубахе — стоял внаклонку, с вывернутыми назад руками, а солдатам уже надоело его держать в таком положении.
Люди не разговаривали — лишь старинные куранты, в бронзе и мраморе, не спеша отщелкивали роковое время, и того, а герцог, выждав удобный момент, снова обратился к Пиккерелю:
— А все-таки кто вы такой? И откуда ваши солдаты? Пиккерель охотно объяснил.
— Так, значит, вы не заговорщики?
— Да нет, — вразброд отвечали солдаты. — Нас привел сюда тот генерал, который накричал на вас и выскочил.
— Несчастные! Знаете ли вы этого генерала?
— Нет, — отозвались солдаты когорты. Герцог Ровиго вздохнул почти с облегчением:
— Зато я хорошо знаю: это приятель преступника Моро, изгнанного в Америку, он бежал из тюрьмы, куда я же посадил его… Он погубит себя и вас! Но меня-то вы знаете?
Увы, солдаты его не знали. Это на миг обескуражило министра, но он уже ковал железо, пока оно горячо.
— Взгляните на мраморный бюст в углу, — сказал Савари, — и сравните его с моим лицом… Разве это не я?
Солдаты посмотрели на голову человека, высеченную из белого каррара и увенчанную лавровым венком патриция.
— Ну, сударь, — ответили ему. — Этот истукан, сразу видно, из святых отцов церкви… Но вы-то ведь не святой!