– И вы спустились в квартиру Миликанта, Хогарти, Конвэя или как вы там его еще называете, в ночь убийства? – спросил Мейсон.
– Да, – едва слышно прошептал Гарольд Лидс.
– В котором часу?
– Сразу после ухода дяди Олдена.
– А откуда вы знаете, когда он ушел?
– Я видел, как дядя Олден вышел из квартиры Конвэя и направился по коридору к лифту.
– А где были вы в это время?
– Я как раз спускался по лестнице, которая в самом дальнем конце коридора. Когда я дошел до площадки, дверь квартиры открылась, из нее вышел дядя Олден и направился к лифту – он очень спешил.
– Вы с ним не разговаривали?
– Нет.
– Почему?
– Мне показалось, что он был чем-то расстроен и не в настроении. Поэтому мне не хотелось ему ничего объяснять насчет Инес. Я не хотел, чтобы он знал, что я здесь, в этом здании.
– И что же вы сделали?
– После того как тронулся лифт, я пошел к Конвэю.
– Вы постучали в дверь? – спросил Мейсон.
– Дверь была слегка приоткрыта, примерно на дюйм. Я постучал, но не получил ответа. Тогда я ее распахнул и позвал Конвэя. Он просил в квартире не называть его Миликантом или Хогарти. Но мне опять никто не ответил. Было похоже, что в квартире что-то искали: множество бумаг валялось на полу. На столе стояла грязная посуда – видимо, двое торопливо обедали…
– Почему торопливо? – поинтересовался Мейсон.
– Потому что на стол не накрывали, блюда так и остались стоять на подносе. Тарелки были на столе в том положении, как их оставили, ножи и вилки лежали на подносе. На нем же стояли кофейник и два блюдца, чашки были грязные.
– Блюда не были составлены стопкой?
– Нет, они стояли так, будто здесь кто-то торопливо поел и побросал все как попало.
– А ножи и вилки лежали на подносе?
– На подносе.
– Я вижу, вы там все тщательно осмотрели.
– Да. Я подумал, дядя Олден напросился обедать к Конвэю, чтобы потом выкрасть у него бумаги.
– Вы сказали, что там стоял кофейник.
– Да, и даже чувствовался запах кофе.
– Кофе остался в кофейнике?
– Ни глотка.
– А какая-нибудь еда?
– Нет. Тарелки были абсолютно пусты.
– Может быть, хлеб или масло? – спросил Мейсон.
– Ничего. Только пустые тарелки.
– Ладно, пошли дальше, – сказал адвокат.
– Я немного огляделся в квартире и заглянул в ванную.
– Дверь туда была закрыта?
– Да, закрыта, но не заперта.
– Что же вы там увидели? – спросил Мейсон.
– Труп.
– И что стали делать дальше?
– У меня внутри все похолодело, я стоял, не в силах пошевелиться, – произнес Лидс и заговорил быстрее, словно желая поскорее закончить неприятное повествование: – Потом до меня вдруг дошло, в каком ужасном положении я оказался. Поэтому я протер носовым платком дверные ручки, за которые брался, и сразу же ушел.