– Получилось, – проговорил я. Я испытывал потрясение, почувствовав, как меня окружают трубки из кожи и костей, увидев, как двигаются пальцы, выполняя мой приказ, ощутив, как в ботинках оживают ступни. Боже мой, вот это эксперимент! Сколько смертных пыталось его описать! А намного больше смертных в своем невежестве считали, что так не бывает.
– Не забывай скрывать свои мысли, – внезапно сказал Дэвид. – Как бы ты ни был взбудоражен. Крепче запирай свой мозг!
– Есть, сэр!
– Теперь повторим все сначала.
К полуночи – примерно через два часа – я научился подниматься по собственной воле. Я чуть не пристрастился к чувству невесомости, к прекрасному головокружительному вознесению! К приятной легкости проникновения через стены и потолок и к внезапному, шокирующему возвращению. Здесь присутствовало и глубокое трепетное удовольствие, чистое и светлое, словно эротика ума.
– Почему люди так не умирают, Дэвид? То есть почему бы им просто не подняться в небеса и не покинуть землю?
– Ты видел открытую дверь, Лестат? – спросил он.
– Нет, – грустно сказал я. – Я видел наш мир. Очень ясный, очень красивый. Но это был наш мир.
– Давай, тебе нужно научиться нападать.
– Но я думал, это сделаешь ты, Дэвид. Ты толкнешь его, выпихнешь его из тела, а…
– Да, и предположим, он заметит меня прежде, чем я успею это сделать, и превратит меня в красивый пылающий факел. Что тогда? Нет, ты тоже должен научиться.
Это оказалось куда сложнее. Здесь требовалась полная противоположность расслабленной пассивности, которой мы добивались раньше. Теперь мне приходилось направлять всю энергию на Дэвида с целью вытолкнуть его из тела – явление, которое я и надеяться не мог увидеть – и самому войти в его тело. От меня требовалась высшая степень сосредоточенности. Самое главное – правильно выбрать момент. От многократных попыток во мне развилась напряженная, утомительная нервозность, как у правши, пытающегося идеально писать левой рукой.
Не раз я оказывался на грани слез от злости и разочарования. Но Дэвид был непоколебим: мы должны продолжать, это возможно. Нет, хороший глоток шотландского виски не поможет. Нет, поесть мы сможем только позднее. Нет, мы не сделаем перерыв, чтобы прогуляться по пляжу или поплавать.
Когда у меня получилось в первый раз, я был абсолютно ошеломлен. Я на высокой скорости направился к Дэвиду и почувствовал коллизию разумом, так же, как я почувствовал свободу полета. Потом я оказался внутри Дэвида и на долю секунды увидел себя – с отвисшей челюстью и мутным взглядом – через затуманенные линзы глаз Дэвида.