Две ночи спустя я возвратился в Новый Орлеан. Я бродил по Флориде и живописным южным городкам, часами гулял по южным пляжам, даже поворошил голыми пальцами ног белый песок.
В конце концов я вернулся, и неизбежный ветер начисто сдул холодную погоду. Воздух снова почти благоухал – мой Новый Орлеан, – а небо над бегущими облаками казалось высоким и ярким.
Я немедленно отправился к своей дорогой пожилой квартиросъемщице и позвал Моджо, заснувшего на заднем дворе, – в квартирке ему было слишком жарко. Когда я вошел во дворик, он не заворчал, но звук моего голоса всколыхнул в нем воспоминания. Стоило мне произнести его имя – и он снова стал моим.
Он подошел ко мне, подпрыгнул, вскинув мне на плечи мягкие тяжелые лапы, и лизнул в лицо огромным розовым, как ветчина, языком. Я прижался к нему, поцеловал и зарылся лицом в душистый сверкающий серый мех. Я снова увидел его теми же глазами, что и в ту ночь в Джорджтауне, – увидел его неистовую жизненную энергию и великую доброту.
Бывает ли, что зверь выглядит таким устрашающим, когда он полон спокойной, ласковой любви? Чудесное сочетание. Я опустился на колени на старые плиты, поборолся с ним, перекатил его на спину и спрятал голову в густом мохнатом воротнике у него на груди. Он ворчал, попискивал и издавал все те высокие звуки, какими собаки признаются в любви. А как я любил его в ответ!
Что до моей квартиросъемщицы, милой старушки, наблюдавшей за нами из кухонной двери, она расплакалась, узнав, что он уходит. Мы сразу заключили сделку. Она станет содержать его, а я буду заходить за ним через садовые ворота, когда пожелаю. Просто божественно, ибо нечестно по отношению к нему ожидать, что он станет спать со мной в склепе, и мне ведь не нужен такой хранитель, каким бы красивым ни рисовался мне тогда этот образ.
Я нежно и быстро поцеловал старушку, дабы она не почувствовала, что находится в непосредственной близости к демону, и отправился восвояси вместе с Моджо – гулять по симпатичным узким улочками Французского квартала и посмеяться про себя над тем, как таращатся на Моджо смертные, какой крюк они делают, чтобы его обойти, как они его боятся, в то время как опасаться следует… сами знаете кого.
Следующей моей остановкой было здание на Рю-Рояль, где мы вместе с Клодией и Луи провели пятьдесят потрясающих, блистательных лет земного существования в первой половине прошлого века, – полуразрушенный дом, я уже его описывал.