— Ну быстрее же, — возмутился Юсупов. — Это, наверное, портрет их спонсора. Оглавление в конце.
Не в силах больше терпеть, он выхватил книгу у меня из рук и начал лихорадочно листать. У меня разгорелись щеки, шеф же мрачнел с каждым мигом. Славный, чудесный Ники подарил мне потрясающее издание о балете Мариинского театра. Огромного формата. Со множеством качественных иллюстраций. И на английском, а не на японском языке. Слегка огорчало лишь одно — в театре снова ввели строгости с билетами для иностранцев, и уже в середине ноября очередным немым чукчам, присланным мне Ники, пришлось выкладывать солидную сумму. Однако они, по-моему, были не в обиде, даже тот, которого поймали на входе и велели поговорить по-русски. Мое сообщение, что человек может быть немым, не возымело действия — нас завернули. Простодушные японцы чуть было не попали в сети мафии, которая специально подкарауливает подобных бедолаг и предлагает им билеты по спекулятивной цене. Я-то прекрасно знала, что в тот день золотые билеты можно было спокойно приобрести без наценки в кассе, что мы и выполнили. И в дальнейшем за чукч мне больше выдавать японцев не удавалось.
Неожиданно я почувствовала, как Юсупов нежно взял меня за локоть. Подобное было настолько для него нехарактерно, что я оторопела, а мой шеф ласково сказал:
— Вы не расстраивайтесь слишком сильно. Вы не жили за границей, а я жил. Этих иностранцев понять невозможно. Я уверен, он сделал это не со зла. Просто по глупости, честное слово!
Я лишь умиленно кивнула. Права Даша: все-таки мой научный руководитель очень добрый человек.
Второй новогодний подарок был не менее, если не более потрясающ. Мне пришли деньги за американское издание моей статьи! Восемьсот три доллара! Вот так! Я всегда знала, что сумею обогатиться!
Первым делом я отдала долг Маше, которая уже довольно давно на собственные средства покупала мне билеты в Мариинку, но даже после этого у меня на руках оставалась солидная сумма. Неужели хоть на какое-то время я буду избавлена от привычного безденежья? Странное ощущение.
Ощущение продлилось недолго. Ровно до того момента, когда мама робко спросила:
— Знаешь, о чем я мечтаю последние десять лет?
— О чем? — заинтересовалась я.
— О новом холодильнике. Я мечтаю о новом холодильнике с тех пор, как нашему нынешнему исполнилось двадцать.
Я подсчитала наличность. Разумеется, на что-нибудь этакое не хватит, однако нормальный человеческий холодильник приобрести, наверное, можно? Эх, где наша не пропадала! И мы впились глазами в бесплатную газету в поисках подходящей рекламы.