— Ладно! Что тебе сказал этот измененный голос?
— Я же вам уже говорила. Что у него есть документы, которые запросто обеспечат мне несколько лет тюрьмы. И что они же докажут мою причастность к убийству. И, если я не заплачу, то он все сообщит милиции. Дословно я не помню — я была в шоке.
— И много он потребовал?
— Двадцать пять.
— Двадцать пять — чего? — наивно поинтересовалась я.
— Тысяч баксов, разумеется. Не деревянных же!
— И у тебя столько есть? — с уважением посмотрела на подругу Настя.
— Относительно. Ровно столько я получу, если продам квартиру. Но я не хочу ее продавать! Куда я теперь денусь? К Сереге? Мы с ним, когда я уезжала, так поскандалили, что жить вместе нам после этого совершенно невозможно. И потом, ходят слухи, он водит бабу за бабой — как с цепи сорвался. А комнаты смежные. Нет, я не выдержу!
Я предупредила:
— Платить шантажистам — последнее дело. Ни в коем случае! Где гарантия, что он успокоится и не потребует еще?
— У меня всего одна квартира, — объяснила Света.
— Все равно. Кроме того, в наш век ксероксов он может хоть сто раз отдавать тебе одни и те же бумаги, а у него все равно останется экземпляр. Дуры мы, что сразу не вызвали милицию! Признались бы во всем, а теперь жили спокойно.
— Это ты жила бы спокойно. А я беспокоилась бы за Наташку — как она будет расти без матери. Даже если б от убийства я и открутилась, мне пришлось бы признаться, чего ради мы полезли ночью в офис. Вряд ли они поверили бы, что меня просто охватил рабочий раж. А мне безразлично, сяду я на год или на десять лет. Все равно выйду из тюрьмы старой развалиной, на которую ни один мужик даже не взглянет. Разве что какой-нибудь недомерок.
Нет, милицию нельзя впутывать ни в коем случае! Уж лучше я заплачу.
— Если ты собираешься заплатить, но не хочешь продавать квартиру, тебе остается только броситься под «Мерседес», — мрачно пошутила я.
— В каком смысле?
— В прямом. Помнишь Ирку Соболеву из студсовета? Ну, на два курса старше нас. Шустрая такая! У нее всегда была мечта выйти замуж за богатого иностранца. Чего она только ни делала — все безуспешно. И тогда она придумала гениальный план. Пошла к гостинице «Европейская» и бросилась под «Мерседес». Не демонстративно, разумеется, а будто бы по рассеянности. И осторожненько. В машине сидел швед. Он выскочил, отвез Ирку в больницу и добросовестно там ее навещал. Она сломала ногу. И вот уже шесть лет живет в Швеции. Двое детей. Говорят, довольна.
Как ни странно, это все — чистая правда. Однако я лично никогда не решилась бы пойти по Иркиным стопам. Уверена, что меня даже самый тихоходный автомобиль умудрился бы перерезать надвое.