— Вся семья против развода. И, по-моему, они правы. Арчер мгновенно примкнул к противоположной стороне.
— Но почему, сэр? Если когда-либо был случай…
— Какой смысл? Она здесь, он там, они отделены друг от друга Атлантическим океаном. Она никогда не получит из своих денег ни единого доллара сверх того, что он ей добровольно возвратил, — все это точно оговаривается в их отвратительных брачных контрактах.
По тамошним понятиям, Оленский поступил великодушно — он мог вообще оставить ее без гроша. Арчеру это было известно, и он промолчал.
— Сколько я понимаю, она не придает значения деньгам, — продолжал мистер Леттерблер. — Так зачем — по выражению ее родни — зачем же лезть на рожон?
Всего лишь час назад Арчер, направляясь к мистеру Леттерблеру, полностью разделял его точку зрения, но когда этот упитанный, эгоистичный и в высшей степени равнодушный старик облек ее в слова, в них вдруг зазвучал фарисейский голос общества, поглощенного лишь тем, как бы оградить себя от неприятностей.
— Мне кажется, что этот вопрос должна решать она сама.
— Гм, гм… А вы отдаете себе отчет в возможных последствиях, если она решит настаивать на разводе?
— Вы имеете в виду угрозу в письме ее мужа? Какое; это может иметь значение? Это не более чем весьма неопределенное обвинение злобного мерзавца.
— Да, но если он предъявит встречный иск, это может вызвать неприятные толки.
— Неприятные толки! — взорвался Арчер.
Мистер Леттерблер посмотрел на него из-под вопросительно поднятых бровей, и молодой человек, понимая, что все попытки обосновать свою точку зрения бесполезны, поклонился в знак согласия со старшим компаньоном, который между тем продолжал:
— Развод всегда неприятен, — и, не дождавшись ответа, заключил: — Вы согласны?
— Разумеется, — сказал Арчер.
— Следовательно, я могу рассчитывать и Минготты тоже могут рассчитывать, что вы постараетесь убедить ее отказаться от этого намерения?
— Я не могу брать на себя никаких обязательств, прежде чем не повидаюсь с графиней Оленской, — неуверенно ответил Ньюленд.
— Я не понимаю вас, мистер Арчер. Неужели вы хотите вступить в семью, которой грозит скандальный бракоразводный процесс?
— Не вижу, какое это имеет отношение к моей женитьбе.
Мистер Леттерблер поставил на стол бокал с портвейном и вперил в своего младшего партнера хмурый предостерегающий взгляд.
Арчер понял, что рискует лишиться данных ему полномочий, и по какой-то непонятной причине перспектива эта отнюдь его не обрадовала. Раз уж ему навязали это поручение, он не собирался от него отказываться, и ему стало ясно, что, если он хочет оградить себя от такой возможности, необходимо успокоить лишенного всякого воображения старика, который олицетворял юридическую совесть Минготтов.