— Да. — Ее глаза сверкнули озорным блеском, когда она вновь повернулась к нему. — В горах Адирондак он строил бревенчатые хижины вроде моей и заработал кучу денег.
— Точно, — кивнул Остин с улыбкой. Глаза Моники блуждали по комнате, словно выискивая что-то.
— Ты ищешь что-то особенное? — не выдержал он. — Может быть, какую-то вещь Харрисонов? — И прежде чем она разразится какой-нибудь гневной тирадой, поспешил пояснить:
— Я сложил все их вещи в сарай. Если тебе что-нибудь нужно на память, то я с радостью…
— Где твой компьютер?
Вот почему она надела такое платье. Видимо, полагала, что ради получения информации ей придется его соблазнить. Ее мнение о нем, оказывается, еще хуже, чем он думал.
— В спальне. — Его слова прозвучали двусмысленно: не подстраивает ли он ловушку для себя самого? — Пойду распечатаю сводки и принесу их тебе.
Моника обошла гранитную стойку и шагнула к нему ближе.
— Мне нечем тебя отблагодарить. «Красноречивый намек, лишь глухой не услышит», — подумал он и сказал:
— Неважно. Я скоро. Присядь пока на диван. — И он пулей вылетел из комнаты.
Моника не понимала, что с ним. У него был вид затравленного зайца. Она присела на диван и откинулась на спинку, из-за чего на платье тут же расстегнулась верхняя пуговица. Слыша, как Остин наткнулся на что-то в соседней комнате, она хмыкнула себе под нос и привела платье в порядок.
Казалось странным сидеть на современном кожаном диване, стоящем на недавно уложенном полу, и взирать на новенькие окна и ободранные стены. Она ожидала, что будет во власти теней прошлого, но ничего подобного не ощущала. Наоборот, ей все здесь нравилась. Нравилась прочность каменной кладки камина и то, как вписана в новую среду мебель из прошлой, чикагской жизни Остина. Ее ошеломило ощущение уюта этого места, где еще не закончен ремонт.
Она залюбовалась звездами сквозь застекленный потолок. Мало сказать, что это было редкостное зрелище. У нее возникло ощущение, будто она лежит под звездным небом на вершине горы. Как у Остина хватило ума додуматься до такого? Откуда у него, мужчины, потребность видеть над головой свечение звезд, не выходя из дома?
— А вот и я, — сказал Остин, входя в комнату, и замер.
Моника почти лежала, подняв глаза к потолку, и волны ее светлых волос ниспадали со спинки черного кожаного дивана. Остин скользнул по ее чарующему лицу к наполовину открытой груди. Моника покоилась, блаженно вытянув руки вдоль диванной спинки.
— Мне нравится твое окно, — промолвила она, выпрямляясь, и взглянула на Остина.
— Застекленная крыша, — поправил он.