— Не принимают! А какое колечко? Может быть, красавица моя, я куплю?
Олеся с превеликим сомнением посмотрела на цыганку. Та, конечно, делала свой бизнес, но что-то не верилось в ее блестящие финансовые возможности.
— Вы не купите, для вас это дорого!
С детства Олеся знала, что с уличными цыганками-гадалками и их детьми-попрошайками нельзя вступать в контакт ни под каким предлогом мгновенно обворуют, обчистят, изрежут сумку, стибрят кошелек. Но сейчас у нее не было кошелька, а единственная драгоценность — кольцо — плотно сидело на пальце.
— Аи, красавица, не суди людей по одежде! Дай посмотрю! Красивое колечко, дорогое, с фионитом…
— Это не фионит, бриллиант! — поправила Олеся.
— Бриллиант! И сколько же ты хотела за него получить?
— В магазине такое стоит тысячу восемьсот. Ну, хотя бы полторы тысячи.
— Ой, да что же ты говоришь! Полторы тысячи! Много просишь, родненькая! Ну, сними-то с пальца, на свет посмотрю, пробу посмотрю, там, глядишь, и договоримся.
— Нет, так смотрите, не буду снимать, — проявила хоть какие-то признаки рассудительности Олеся.
— Аи, красивое колечко! Давай за пять сотен куплю! — пропела цыганка, почти отрывая Олесе безымянный палец.
— Вы что! — возмутилась было Олеся, но тут же вспомнила, что ей надо любой ценой добраться до Шлимовска. За пятьсот рублей она могла бы или сколь угодно долго висеть на международном телефоне, названивая Игорю, или купить автобусный билет до города. — Давайте хотя бы за тысячу!
Цыганка внезапно утратила к ней интерес. Она отвернулась и собралась уходить.
— Стойте! Ну хорошо, хорошо! Ладно! Пусть будет пятьсот!
Олеся сняла с пальца кольцо, не дожидаясь денег. Цыганка воспрянула духом. Драгоценность молниеносно перекочевала в ее цепкие руки и скрылась в складках просторной одежды. Оттуда же на свет появилась тугая пачка пятирублевок.
— Такими мелкими? — удивилась Олеся. — А крупнее у вас нет?
— Ой, да что ты такая привередливая? — неожиданно грубо оборвала цыганка. — Какая тебе разница?
Олеся умолкла, сообразив, что кольца она уже лишилась, а денег еще не получила и находится сейчас в довольно зависимом положении.
— Хорошо, — согласилась она. — Давайте пятерками.
— Смотри внимательно, я буду считать!
Купюры замелькали в пальцах гадалки сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. Олеся особо не напрягалась, так как решила: даже если ее и обманут на десяток-другой рублей — а разве уличная цыганка может не обмануть? — то все равно хватит на дорогу домой. Конечно, немножко было жаль кольца.
— На. — Тугая пачка, перетянутая крест-накрест двумя резинками голубого цвета, была отдана Олесе. Она схватила ее и молча пошла прочь.