Фотография юной жены в обнимку с чудесным малышом всегда стояла на тумбочке у рабочего стола Игоря Шведова, рядом с телефонами и аппаратом внутренней связи. Снимок напоминал идиллическую рекламную картинку — и молодая мать, и сын были прелестны.
Сейчас в глазах Шведова сияло пронзительное горе, а небритая физиономия свидетельствовала об исчерпанности всех нравственных ресурсов. Пальцы побелели, сжимая рамку фотографии. Игорь откровенно страдал, словно Прометей на скале, и его безбрежное горе было видно всем.
— Никаких новостей? — сочувственно спросила секретарша Элла Михайловна. Ее шеф — любимчик судьбы, удачливый бизнесмен, первоклассный строитель — был сейчас растрепанным, жалким мальчишкой, в одно мгновение потерявшим все, что он любил.
— Никаких, — тихо ответил Игорь, не сводя глаз с Олесиного лица.
Элла Михайловна вздохнула. И хотелось узнать подробности, и страшно было возить наждачной бумагой вопросов по открытой ране любимого начальника. Поэтому Элла Михайловна робко перелистнула заготовленные бумаги и начала отчет:
— Сейчас опять будет звонить Мамалыгин из департамента строительства…
— Достал, — вяло отреагировал Игорь.
— Но ссориться с областной администрацией не резонно. Соединю вас с ним?
— Валяйте.
— Вот последняя сводка, цифры, я положу вам на стол, используйте в разговоре.
— Угу.
— Не забудьте пригласить его на торжественную сдачу дома, что на Комсомольском проспекте. И прикажите Суздальцеву не выражаться хотя бы при областном начальстве.
— Не забуду.
Диалог постепенно обретал привычный ритм. Элла Михайловна протянула деморализованному шефу спасительный канат повседневных забот, вытаскивая начальника из разверстой бездны горя.
— Уволенный вами имиджмейкер Хайбуллин неистовствует, Игорь Палыч.
— Да? — удивился Шведов. — А чем он недоволен?
— Считает, мы ему недоплатили за оказанные услуги.
— Вот мерзавец! Я два месяца безропотно сносил все его ресторанные счета и детские путевки в Италию!
— Выставить вон нахала?
— Да, — кивнул Игорь, но тут же о чем-то задумался. — Или нет…
Именно сейчас ему не хотелось злить кого бы то ни было. Сейчас Игорь был так уязвим! Кто знает, насколько глубоко вклинился в его судьбу пройдоха Анвар Хайбуллин.
— Сколько он хочет? — поднял глаза на Эллу Михайловну Шведов.
— Еще три тысячи долларов.
— Хам какой. Сколько по курсу?