Каждое злобное слово, бросаемое ей в лицо, болью отзывалось в сердце Марсии. Она предполагала, что Сэм расстроится, но подобной ярости не ждала. И кто бы подумал, что в добродушном футбольном тренере скрывается столько яду!
В нескольких футах от террасы ярко светило солнце. Невдалеке постукивал клювом дятел, Мимо промчался автомобиль, из окна которого лилась веселая музыка. Все как обычно. Только на узком пространстве этой террасы жизнь вдруг повернулась к Марсии темной, угрожающей стороной.
Марсия подняла обе руки, желая оттолкнуть Сэма и выпрямиться во весь рост для защиты. Но, прежде чем она успела прикоснуться к нему, он отскочил как ужаленный.
Грудь ее словно сковал железный обруч, не дававший дышать. Ради Кайлы, подумала Марсия. Ради дочки.
Расправив плечи, она заставила себя взглянуть прямо ему в лицо.
– Я вас не преследую. Сегодня я впервые проехала мимо вашего дома в надежде увидеть Кайлу. Мне надо было убедиться в том, что письмо не лжет, что Кайла действительно моя дочь.
Сэм бросил на нее уничтожающий взгляд, сведя брови в одну прямую линию.
– Вам надо обратиться к врачу. К психиатру. Уж поверьте мне, вы не мать моей дочери.
Марсия понимала: он так обрушился на нее, потому что боится потерять любимое существо. Можно ли порицать его за это? Он борется за Кайлу – точно так же, как и она.
Но его обвинения оскорбляли ее. Она не привыкла бороться, тем более с хорошим человеком, которому в иной ситуации могла бы симпатизировать.
Полуобернувшись, Марсия вцепилась руками в Холодное твердое железо спинки от стула.
– Я узнала мою девочку. Нам с вами необходимо побеседовать и решить, как поступить наилучшим для Кайлы образом.
Сэм в волнении сделал несколько шагов к входной двери, затем, сжав кулаки, вернулся обратно.
– Я уже вам сказал: для Кайлы лучше всего будет, если вы исчезнете раз и навсегда из нашей жизни.
– Возможно. – С трудом произнесенное слово смахивало на воронье карканье. Она прокашлялась, подняла подбородок и заставила себя продолжать: – Возможно. Но решить это должна только Кайла, и никто иной. Она имеет право знать истину. Если она пожелает, чтобы я оставила ее в покое, я подчинюсь.
– Нет! Решать будет не она, а я, ее отец; я же прежде всего позабочусь о том, чтобы этот бред собачий не достиг ее ушей. Уходите, иначе мне придется обратиться в полицию.
Он говорит с ней как с преступницей, которую надо сдать в полицию! Но, похоже, в глубине души он знает, что она говорит правду. Не может не знать.
Марсия со своей стороны не преминула пригрозить ему законом:
– Я советовалась с юристом. По его словам, я могу через суд потребовать генетического исследования. – Лицо Сэма исказила ярость, и Марсия непроизвольно сжала руки в кулаки. – Но мне не хочется прибегать к этому средству, – добавила она. – Я предпочла бы взаимное соглашение.