Пальцы дрожали, когда Речел снимала крышку. Глаза ее удивленно расширились при виде восхитительной шляпки, той самой, которая была выставлена в витрине и так ей понравилась. Женщина благоговейно погладила розовую атласную тулью, боясь вынимать саму шляпку из коробки. Наверное, Генри не нравилась ее старая шляпа, защищавшая от солнца. Она слишком бросалась в глаза, и он решил ее заменить.
Речел вспомнила его поцелуй, неуместный и неловкий, но не лишенный нежности. Количество товаров, которые она закупила, удивило Генри. Еще больше он изумился, чуть ли не испугался, когда она достала из сумочки мятую толстую пачку денег, чтобы расплатиться с лавочником.
Речел слышала усмешки женщин за спиной…
Затем Генри ушел, и Речел заканчивала поход за покупками в одиночестве. Он даже не спросил о том, что она собирается делать дальше. Наверное, ему все равно. Мысль об этом больно ранила Речел, гораздо больнее, чем можно было ожидать.
Колени ее подкосились, она села на пол, прислонившись плечами к кровати. Пальцы снова погладили холодную тулью. Все-таки это не деньги, оставленные на ночном столике… И не плата за услугу. Джентльмен, подобный Генри, не способен так вульгарно прощаться. Такой подарок, скорее, походил на знак расположения и признательности.
Но его жена заслуживала большего внимания, если он действительно намерен считаться с условиями брачного контракта. Речел закрыла лицо ладонями и заплакала – в первый раз с тех пор, как покинула дом своей матери.
Речел быстро собирала вещи, старясь ни о чем не думать, чтобы не причинять себе новых страданий. Потом посмотрела в окно, надеясь в последний раз увидеть Генри.
Сейчас, в лучах предрассветного солнца, город казался молчаливым и загадочным. Но скоро жители как следует протрут глаза, и на улицах начнется привычная суета. Когда Речел выедет за пределы Шайенна, время волшебных снов закончится и она запретит себе мечтать.
Внизу Речел увидела свой фургон, нагруженный всякой всячиной и ожидающий напротив гостиницы – грубое напоминание о тех маленьких привилегиях, которые приобрела женщина за счет имени мужа. И этого было достаточно.
Речел надела плащ и шляпку, взяла кожаный саквояж и вышла, даже не оглядев на прощание свои роскошные апартаменты. Подойдя к фургону, она почувствовала легкое волнение. Путешествие предстояло тяжелое. Речел обычно ездила в повозке, запряженной мулами. Но управлять фургоном не так уж и сложно, а на мулов можно пересесть поближе к дому. Индейцев Речел не боялась – они считали ее сумасшедшей, и это служило своего рода защитой. Большее беспокойство вызывали бандиты и проходимцы, наслышанные о том, что Речел занимается торговлей. Они бы с радостью забрали бесплатно то, за что она заплатила немалые деньги. Она поставила саквояж на землю, открыла его, осмотрела пистолет и коробку с патронами и засунула под деревянное сиденье фургона. Затем проверила, на месте ли новое ружье.