Генри не удивился бы, если бы услышал ее яростные крики, эхо которых разносилось по прерии. Он даже хотел, чтобы Речел кричала. Тогда бы она больше походила на женщин, которых Генри знал, а не на кроткое создание, стоически терпящее издевательства мужа… как это когда-то происходило с его матерью.
Люк оказался прав. Речел ничем не напоминала других женщин. Такой он еще не встречал. Ее откровенность и прямота были столь же неподдельными, как и ее чувственность. Генри удивлялся, как Речел могла оставаться такой в мире, полном обмана, в мире, где честность не стоит и ломаного гроша.
И тут Генри заметил, что жена скачет назад. Плащ развевался за ее спиной и поднимался выше головы, удерживаемый лишь завязками вокруг шеи. Когда Речел подъехала ближе, Генри увидел, что она шевелит губами – наверное, что-то говорит лошади, успокаивая ее. Он остановил фургон.
Когда Речел приблизилась к фургону, щеки ее горели, а лицо было мрачным. Она погладила шею лошади и сухо сказала:
– Впереди есть укрытие.
Речел указала на неровную гряду скал, напоминавших сломанные кости, торчащие из плоти земли. Привязывая лошадь позади фургона, Речел бормотала успокаивающие слова, обещая, что позаботится о животном позднее… после…
– После чего? – спросил Генри.
– Когда пройдет смерч. Я видела его в пяти милях к востоку отсюда. – Речел указала в сторону облаков, ставших еще выше и темнее: Потом взобралась на сиденье рядом с мужем. – Нам нужно спешить!
Генри почувствовал, что в небе и на земле все замерло, ветер куда-то исчез, и наступила неестественная тишина. Он поднял голову и с тревогой огляделся. Никогда еще вверху не было такого бледно-золотого сияния. Но это сияние вскоре закрыли темные облака, словно отделяя рай от земного ада.
Генри не спрашивал Речел, что такое смерч. Он вовсю погонял лошадей, заставляя их скакать как можно быстрее. Фургон приближался к скальной гряде. До укрытия оставалось совсем немного, когда загремел гром и поднявшийся ветер стал раскачивать фургон из стороны в сторону. Речел спрыгнула и повела лошадей к широкой расщелине.
– Нужно закрыть им глаза! – крикнула она мужу.
Не задавая вопросов, Генри повторял все действия Речел – достал из коробки платок и завязал лошади глаза, успокаивая ее, когда она затанцевала на месте. Натянув снизу на лицо собственный шейный платок, он пробрался в расщелину, ставшую их убежищем, и оказался лицом к лицу с Речел.
Гром загремел еще ближе и громче, как будто над головой одновременно проезжала тысяча поездов. Генри посмотрел на небо сквозь проем между камнями. Воздух стал серым, как пыль, он собирался в вихри, которые увеличивались в размерах и с воем проносились мимо укрытия, задевая его своими дьявольскими крыльями. Одно черное облако остановилось совсем рядом, оно росло и опускалось вниз, как хвост самого сатаны, широкий сверху и касающийся земли своим тонким концом.