– С тех пор как выяснилось, что ваш сын улетел с Марианной и ее дочерью, я оказался здесь не у дел, – сказал он и весело добавил: – Я подумал: а не удастся ли мне уговорить вас пообедать со мной сегодня?
Мелани отняла руку и приглашающим жестом указала на стулья, окружающие стол.
– Заманчивое предложение, мистер Агилера, но потребуются некоторые уговоры. Не угодно ли вам присесть?
– Я снял номер люкс в прелестной гостинице на озере Те Анау,[2] с отдельной столовой, из окон которой открывается замечательный вид: голубая вода в окружении величественных темно-зеленых гор…
– Это, несомненно, скрасит ваше ожидание. Думаю, вам придется долго любоваться озером, если вы собираетесь дожидаться возвращения Марианны и Шейлы в Данидин. – Она улыбнулась и, подойдя к столу, заметила: – Но мне как-то привычнее наблюдать за восходами луны здесь.
Филипе Агилера рассмеялся.
– Насколько я понимаю, вы уже в курсе, что вашего сына и Марианну связывает нечто большее, нежели деловые отношения.
– Кеннет очень дорог мне, мистер Агилера. Вот уже более тридцати лет он очень дорог мне. – Она опустилась на стул у дальнего конца стола и, приподняв брови, взглянула на мужчину, который решил, что безмерное обаяние поможет ему переманить ее на свою сторону. – Неужели вы думаете, что удовольствие провести с вами время на озере Те Анау заставит меня забыть об этом?
Он усмехнулся в полной растерянности.
– Вы, несомненно, самая замечательная женщина из всех, кого я встречал.
– В таком случае почему бы вам не присесть, мистер Агилера? И мы продолжим наше знакомство, – предложила Мелани, стараясь не обращать внимания на участившийся пульс.
Его слова не более чем лесть. Такой мужчина мог бы найти сколько угодно красивых, умных и более молодых женщин.
Продолжая стоять, он с любопытством смотрел на нее.
– Почему вы мне не верите?
– Потому что вы явились сюда с определенной целью, и эта цель – не я.
– Марианна, должно быть, чувствует себя в безопасности с вашим сыном.
– Надеюсь. Но она не чувствует себя в безопасности с вами, мистер Агилера.
– Филипе. Меня зовут Филипе.
– Я знаю.
– Могу я называть вас Мелани?
– Как вам угодно.
– На меня возложена обязанность заботиться о ребенке. Когда Шейле исполнится восемнадцать, она унаследует несколько десятков миллионов. – Он помедлил, ожидая ее реакции. – Я вижу, вы не удивлены, Мелани.
– Кен сообщил мне об этом два часа назад.
– И он по-прежнему намерен обеспечивать им… безопасность?
– Нельзя сказать, чтобы у нас не было для этого средств, – с холодной иронией заметила Мелани, отлично понимая, что состояние Джорданов – ничто в сравнении с наследством Шейлы. И тем не менее у них были возможности, которые не купить ни за какие деньги, поэтому в ее взгляде светилась твердая уверенность, когда она добавила: – Это не ваша земля, Филипе. Она наша.