– Я готов рискнуть, Марианна.
– А я – нет.
– Тогда зачем откладывать этот разговор на завтра?
– Потому что я эгоистична и жадна и хочу получить от тебя все, что возможно, до завтрашнего дня.
Глаза Марианны наполнились слезами, и она с трудом оторвала от Кеннета взгляд, чувствуя свое безнадежное поражение. Она заметила майку и, подхватив с земли, быстро натянула ее на себя.
– Завтра ничего не изменится, – заявил Кеннет, удивленный этим временным ограничением.
– Подождем – увидим, – с горечью бросила она, обшаривая траву в поисках остальной одежды.
– Я уже и так немало ждал, Марианна! – с жаром возразил он. – Скажи мне, что, по-твоему, должно случиться?
– Они приедут, – сквозь зубы процедила она, с ужасом думая о неизбежности этого и натягивая одежду с яростью, которую хотела бы направить против своих врагов. – Твоя мать привезет их. Агилера убедит ее. Так или иначе, но он убедит всех вас в том, что самое лучшее – это позволить ему вернуть Шейлу и меня под его опеку.
– Только не меня! – горячо заявил Кеннет.
Полностью одевшись и почувствовав себя более защищенной, Марианна расправила плечи и посмотрела Кеннету в глаза. Он был по-прежнему обнажен, и Марианна почти физически ощущала его нежелание избежать того, чем она его пугала.
– Выбор не за тобой, Кен, – тихо проговорила она. – А за мной.
– Ты лишаешь меня права выбрать ту жизнь, которую я хочу. С тобой, Марианна, куда бы это меня ни завело и какие бы беды ни принесло!
Его голос дрожал от сдерживаемых эмоций, и Марианна почувствовала, как сжимается ее сердце.
– Я не смогу жить с таким проклятием! – взмолилась она. – Не проси меня об этом!
– Даже если ты уедешь с Агилера, я последую за тобой. Я не сдамся.
– Этим ты погубишь всех нас, Кен! – выкрикнула Марианна, приходя во все большее отчаяние при виде его решимости.
– Погублю? – недоверчиво переспросил он.
– Мой муж, отец Шейлы, был помехой амбициям Филипе Агилера. Его катер взорвали.
Это вроде бы заставило его призадуматься.
– Ты говорила, что произошел несчастный случай.
– Так было объявлено официально. Я этому не верю. Не вставай на пути у Агилера, Кен! Я не прощу себе, если ты это сделаешь!
Воспользовавшись замешательством, вызванным ее заявлением, Марианна повернулась и стала подниматься по склону холма к дому, с трудом отрывая ноги от земли.
Ему придется отпустить ее.
Такова горькая правда.
И бороться с этим бессмысленно.