– Стаканы с мылом помой, пожалуйста, – я присела, стараясь не смотреть по сторонам. – Тая, как ты могла… с таким… Димой!
– На самом деле он неплохой человек. Со своими, конечно, странностями, но в остальном, довольно интересный, как личность.
– Да уж…
– И домой я к нему попала после трех месяцев нашего знакомства, я не сразу всё это увидала и оценила.
– Всё-таки как-то это не очень, – я внимательно рассматривала свою рюмку, – за стеной труп, а мы тут жрём и пьем.
– В отличие от нас он уже в порядке, – с циничной философией заметила Тая, – а нам ещё предстоит крутиться. Давай, наконец, поедим, неизвестно когда это получиться в следующий раз.
Мы выпили, не чокаясь и закусили кисловатым ананасом, на душе было тревожно, скверно и хотелось жить.
– Давай всё отдадим, а? – я с мольбой смотрела в карие глаза подруги. – Это же не тот способ разбогатеть, о котором мы мечтали. К чему нам это?
– Поздно уже, – Тая снова налила себе и выпила, не дожидаясь меня, – нас теперь просто так в покое не оставят. Теперь мы уже свидетели, а в чем-то ещё и соучастники.
– В чем это? – испугалась я. – Слушай, а телефон тут есть?
– Ага, – Тая вышла и вернулась с телефонным аппаратом, подтаскивая за собой длинный черный шнур, – только проверь, работает ли, не отключили ли за неуплату.
Аппарат уверенно гудел. Я набрала номер Влада. Трубку сняли после первого же гудка, как будто он держал над телефоном протянутую руку.
– Влад, зачем ты это сделал? – тихо спросила я. – Тебе заплатили, да? Тебя запугали?
– Господи, Сена! – заорал он. – Где ты?
– Так я тебе и сказала, – горько усмехнулась я, – предатель!
– Сена, мы тут с ума все сходим, куда вы делись? – захлебывался Влад. – Лёня говорит, что с вами что-то ужасное случилось, а мы не можем вас найти! Он уже изнервничался весь!
– Бедненький, надо же, как исстрадался.
– Не ёрничай Сена, он действительно в ужасе, скажи хоть где ты? С тобой всё в порядке?
– Лучше, чем ты думаешь! – со злости я так грохнула трубкой о рычаг, что едва не расколола аппарат.
– И что? – Тая деловито наливала и пила, наливала и пила. – Что он сказал?
– Гадюка злая! Ты была права – он нас и подставляет. Все выкладывает Лёне, как на духу.
– Вообще бардак.
– И не говорите!
Это сказал кто-то третий. Чей-то хриплый голос прозвучал так неожиданно, что мы даже не успели испугаться. В дверном проеме стоял Дима и размазывал кровь по своей давно не мытой башке.
– Сволочь, – прошипела Тая, хватаясь за сердце, – ты ещё и живой!
Я сидела, прислонившись к этажерке, и только она не давала мне упасть в обморок с удовольствием и навсегда.