– Ну-ну, – прервал ее Мейсон, – нечего об этом говорить. Вы рассказали полиции свою историю?
– Рассказала. Может, и не надо было этого делать, но лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств казался таким милым и доброжелательным, что я подумала… ну, мне показалось, будто он вовсе не собирается арестовывать меня, а просто хочет, чтобы я все объяснила.
– Да, знаю, – сказал Мейсон. – Это одна из деталей полицейской техники. И вы рассказали?
– Я все рассказала.
– Все?
– Все.
Мейсон задумчиво нахмурился.
– Послушайте, – сказал он, – через несколько дней состоится суд, предварительное слушание дела, на котором мы с вами будем присутствовать. Цель этого слушания – выяснить, есть ли достаточно оснований для ареста вас по подозрению в уголовном преступлении. Там мы будем иметь право задавать вопросы и вызывать свидетелей. Как правило, вызов свидетелей ничего особенно хорошего не приносит, но зато дает возможность выяснить количество и весомость доказательств обвинения. Мы знаем, что произошли определенные события. Например, Лоринг Ламонт должен был вернуться в дом и съесть ветчину с яйцами почти немедленно по возвращении.
– Почему почти немедленно?
– А потому, что холодная яичница с ветчиной не слишком аппетитна. Вы уверены, что там было две тарелки с яичницей?
– Да, я только что разложила ее по тарелкам.
– Значит, вторую порцию и несколько бисквитов съел кто-то другой, – сказал Мейсон. – И этот кто-то должен был оказаться там спустя всего несколько минут после вашего ухода. Сколько машин вы встретили по дороге?
– Ни одной. Во всяком случае, до того, как я выехала с мощеной дороги на шоссе.
– Подумайте хорошо, – сказал Мейсон. – Вы уверены? Там должна была быть какая-то машина, идущая по дороге и…
Она яростно покрутила головой:
– Нет, я точно знаю, что там не было ни одной машины.
Мейсон опять нахмурился и, подумав, сказал:
– Если судить по вашему рассказу, то его поведение резко изменилось после того, как он в последний раз поговорил по телефону. До звонка он намеревался провести долгий, уютный вечер, а потом внезапно стал грубым.
– И еще каким!
– Что-то в ходе этой беседы в корне изменило план операции. Он понял, что если хочет получить желаемое, то должен торопиться. Кто-то шел к нему. У вас есть подозрения, кто бы это мог быть?
Она отрицательно покачала головой.
– Я не обратила особого внимания на тот разговор. Да он и не говорил много. Во всяком случае, до того момента, как положил трубку и прошел к параллельному телефону.
– Но тем не менее разговор был, – сказал Мейсон. – Ламонт пошел к отводному телефону, значит, ему не хотелось, чтобы вы слышали, о чем он будет говорить. Что он сказал, когда поднял трубку? Было в разговоре что-нибудь, что могло бы дать вам ключ к отгадке его собеседника?