– И что тогда? – прервала она его.
– И тогда оправдание, – докончил Мейсон, – если вы будете поступать так, как я скажу.
– Буду, – пообещала она.
Мейсон похлопал ее по плечу.
– Ну и отлично. Выше голову.
– Это правда, будто Джервис П. Ламонт назвал меня вруньей и авантюристкой, – после некоторого колебания спросила она, – и собирается переворошить все мое прошлое?
– Правда – и это будет только вам на руку. Я даже буду советовать репортерам как можно шире развивать эту тему. Это для вас великолепное паблисити. Вы представляете, как можно подать историю молодой, без единого гроша женщины, которая борется за свою свободу и честь, а ее противник – безжалостный промышленный магнат, который старается выгородить своего негодяя-сына и поэтому обливает грязью женщину, пострадавшую от этого милого отпрыска? После такой истории все симпатии общественности и, что еще более важно, всех присяжных будут на вашей стороне. А теперь вам пора идти. Ну, не вешайте носа.
Мейсон смотрел вслед Арлине Феррис, пока ее не вывели из зала суда, а потом прошел в дальний конец комнаты, где Делла Стрит и Пол Дрейк болтали с Мадж Элвуд.
– Какое у вас впечатление? – спросила Мадж Элвуд.
– Все несколько лучше, чем я ожидал, – ответил Мейсон. – Этот Джером Хенли настолько обалдел, что попался на удочку. Он выболтал несколько деталей, которыми мы сможем воспользоваться.
– А он не будет потом все отрицать? – спросила Мадж Элвуд. – По-моему, он на это способен.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– В суде есть секретарь, который ведет протокол. Все, что сказал свидетель, записано. Мы собираемся обедать. Пойдемте с нами?
– Нет, спасибо. Я… У меня свидание с другом.
– А после перерыва вы будете в суде?
– Конечно.
– Тогда до двух часов, – сказал Мейсон. – Но приходите обязательно. Пол, – обратился он к Дрейку, – что-то мне не совсем ясна история с машиной, поставленной у пожарного крана.
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь, Питер Лайонс, полицейский офицер, прикрепил к машине штрафную квитанцию около девяти часов вечера. Это была первая квитанция. Хенли видел, как Арлина вылезала из машины. Он не может назвать время, но, судя по времени, проставленному на квитанции, ясно, что это произошло незадолго до девяти. И здесь мы натыкаемся на непонятный пробел. Полицейским был отдан приказ следить за нарушениями правил стоянки, вешать на такие машины штрафные квитанции и после двух-трех квитанций вызывать по рации машины для буксировки. Рабочее время Лайонса кончилось в двенадцать часов ночи, а первую свою квитанцию он повесил в девять. С полуночи на работу заступили другие полицейские. Они обнаружили неправильно поставленную машину, прикрепили к ней еще одну, а через какое-то время третью квитанцию, а затем машина была отбуксирована. Но что произошло между девятью часами вечера и полуночью? Почему Лайонс так больше и не повесил на нее следующий штрафной талон?