«Убью, – мысленно дал себе слово Кевин, обалдело тряся головой, – вот расшифруем карту, и убью… морально. Даже я ничего не понимаю, а уж Арасфер то и подавно… Ой, опять в ногу вцепился. Он ее что, оторвать хочет?».
– Отец родной! На тебя вся надежда! От папашки моего, одна только карта осталась! Ежели схороненный клад не найду, пропадем с голодухи!!!
– Да помогу я, помогу, – взмолился отшельник, – только ногу отдай!
Люка отдал не только ногу, но и все остальное. Взметнувшись с пола, он подхватил Арасфера на ручки, плюхнул на стул, и придвинул его вместе с отшельником к столу.
– Ну, что у тебя там? – отдуваясь, спросил Арасфер.
– Спасибо отец родной, не погубил! – На стол перед отшельником плюхнулся кожаный свиток. – Век молиться на тебя буду! Вот от папашки наследство осталось, расшифруй! А то коза не ловится, крокодил не доится, про кокос вообще молчу!
– Ладно, ладно, – затряс головой Арасфер, – крокодилы… дай хоть глянуть что там у тебя.
Отшельник развернул свиток, замер.
– Та-а-ак… и откуда это?
– Так говорю ж, деревенский я парень, – зачастил Люка, – вишь, весь в дерьмище…
– Это да, – поморщился старец.
– Все потому что от земли да от сохи пропадаю. Баранов, козлов дою, духом их пропитался! А тут наследство от папаши обнаружил: вдруг повезет!!?
– Ты поконкретней. Откуда что взялось? Как к твоему отцу эта карта попала?
– Как на духу скажу отец родной! Мой папа, самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил, и лучше выдумать не смог! Он нас с мамашею заставил предания семьи учить…
– Бр-р-р… папаша твой видать поэт был… доморощенный. Самородок в навозе. Это встречается. Однако я ничего не понял. Ты нормально рассказать можешь? Своими словами. Ты ж от сохи! Вот, как положено нормальному селянину…
– Так бы сразу и сказал чего тебе от меня надо, а то запутал вконец, понимаешь! – лицо Люка приняло радостное выражение деревенского дурачка, – как папашка-то мой помирать начал, царствие ему небесное, призвал нас к себе и сказал: сын мой, жена моя, мать моего сына, открою вам страшную тайну: не простые мы люди! Маманька меня в бок бьет, слушай мол, дурачина, а я стою в носу ковыряюсь, – Люка изобразил, как он делал это у смертного одра отца, извлек и носа большую козюльку, задумчиво посмотрел на рясу Арасфера. Тот поспешил отодвинуться. Люка тяжело вздохнул, и вытер палец о полу своего дорогого, явно не селянского камзола, после чего продолжил повествование. – Не простые мы говорит люди! Эта грамотка мне от моего отца досталась, ему от его отца, от деда к прадеду передавалась…