И вновь Щербатов непроизвольно взглянул на часы: они показывали ноль часов тридцать минут.
— Галлюцинация, — сказал Щербатов; он дышал тяжело, как после долгого бега.
— Нет, — возразил Вийон.
Они постарались взять себя в руки. Каменный слон уже медленно растворялся в лучах низкого солнца; лишь на секунду возникла неподалеку от него гибкая кошачья фигура какого-то хищника и исчезла.
Морис Вийон и Александр Щербатов продолжали всматриваться в очертания скал, но загадочная жизнь их уже прекратилась.
— Причуды выветривания, — сказал Щербатов, которому, наверное, было страшно произнести вслух мысли, пришедшие ему в голову.
— Нет, — снова возразил Вийон; он произнес это подчеркнуто твердо, — Нет!
И тогда они посмотрели в глаза друг другу.
— Я думаю о вашей гипотезе, — сказал Вийон. Солнце висело совсем низко, и холодный ветер, скатываясь с окрестных ледников, проносился над оазисом. Зябко поводя плечами, Щербатов занялся палаткой и долго ничего не отвечал.
— Нет, — сказал он потом. — Не может быть…
— Может, — возразил Вийон. — Может и было. Без человека тут не обошлось.
— Невероятно! — Щербатова трясло в спальном мешке, он не мог согреться. — Просто невероятно!
Морис Вийон лежал и высчитывал, сколько им осталось идти до промежуточной базы. Там ждет их Ришар. Но он будет ждать их только до двадцатого января. Это крайний срок, и Вийон сам приказал ни на день не задерживаться. Ришар уйдет, и если он уйдет… Да, времени у них в обрез. Ни одного дня в запасе.
— Останемся здесь на сутки, — предложил Вийон. — Если все повторится…
— Надо остаться, — сказал Щербатов, уже успевший произвести те же подсчеты.
Весь следующий день Щербатов отмалчивался, а Вийон, наоборот, был возбужден, взвинчен и, несмотря на бороду и запавшие щеки, выглядел помолодевшим.
— Наверное, мы недооцениваем интеллекта и творческой мощи наших предков, сказал он Щербатову. — Вообще-человека! И я вместе со всеми повинен в этом. Разочароваться в человеке, в людях — в людях, способных творить прекрасное. Нет, черт возьми! Мы еще поборемся. И здесь, и там, когда вернемся! Как по-русски «человек»? — опросил он и, с трудом выговаривая незнакомое слово, по слогам повторил его за Щербатовым: — Че-ло-век!.. Прошли сутки, и в тот же самый час, около полуночи, мертвые скалы ожили: сначала появились баран и бык, а потом слон с прильнувшей к его ноге женщиной и гибкая крупная кошка…
— Поздравляю! — не скрывая восторга, сказал Морис Вийон. — И вас, и себя поздравляю! Замечательнейшее открытие! — Он задумался и уже иным тоном, по-деловому добавил: — Антаркты знали тайну сочетания скальных контуров с падающими на них солнечными лучами… Скорее всего здесь находился храм, и сотни людей сходились сюда в полуночный час молиться…