Ибн Амир Хаджиб мог достаточно хорошо представить себе характер бесед и по той непоследней важности причине, что вез Умару Тоголо сочинения Джордано Бруно. Да, в его кожаных сумах хранились тщательно упрятанные сочинения Бруно «О причине, начале и едином», «О бесконечности вселенной и мирах», «Пир на пепле»… Долгими густозвездными ночами, когда лишь мерные шаги верблюдов да звон дум-дума — колокольца на последнем в караване верблюде — нарушали тишину, думал ибн Амир Хаджиб, что придется ему выступать переводчиком в доме своего африканского друга: Бруно писал почти все свои сочинения на незнакомом Умару Тоголо итальянском языке.
Ибн Амир Хаджиб так никогда и не узнал, что в том же 1592 году Джордано Бруно был предательски выдан инквизиции. В то время ибн Амир Хаджиба интересовало и волновало другое: прибыв в Марокко, он узнал, что несколько месяцев назад марокканский султан послал в глубь Африки войско, основное ядро которого образовали испанские ренегаты, принявшие мусульманство. Возглавлял войско некто Джудер-паша, тоже испанец, тоже перебежчик.
Марокканцы и раньше совершали грабительские набеги на страны, лежащие к югу от Сахары, захватывали оазисы, соляные копи, грабили города… Но теперь ходили слухи, что Джудер-паша не успокоится до тех пор, пока не доберется до источников суданского золота, а месторождения его находятся далеко на юге. Значит, марокканцам надо разгромить государство Сонгаи, надо сокрушить крупнейшие города Судана, и только тогда откроется дорога к золоту… Ибн Амир Хаджиб понимал, что задача эта-не из легких, что манса Сонгаи — человек не робкий и располагает регулярной армией. Но впервые в сторону Судана шло войско, оснащенное огнестрельным оружием, и в Марокко надеялись, что преимущество в вооружении окажется решающим.
Будучи арабом, ибн Амир Хаджиб все же едва ли разделял восторженное отношение своих соплеменников к походу Джудер-паши, — кроме всего прочего, поход этот не сулил ничего хорошего самому путешественнику. Понимая, что многим рискует, он поспешил в Дженне, к своему ученому другу.
Они встретились прежде, чем испанцы подошли к стенам Дженне. Это засвидетельствовал в описании своего путешествия сам ибн Амир Хаджиб.
А потом в Дженне ворвались головорезы Джудер-паши, и ибн Амир Хаджиб был застрелен на узких улицах глиняного города.
Умар Тоголо своей рукой приписал краткое сообщение о гибели друга к последним строкам его рукописи.
Грабежи и резня заставили Умара Тоголо бежать из Дженне.
Он предпринял эту отчаянную попытку не один, а вместе с сыном, которому, судя по всему, доверил рукопись ибн Амир Хаджиба и свои таблицы. Сам же он нес Белого Мыслителя.