– Слушаюсь, господин, – ответила Беатриче, низко кланяясь. Малек молодец, все правильно рассчитал. Месяца ей вполне хватит, чтобы разузнать все о Мишель. Если же она не управится в отведенный срок – продолжит поиски в другом месте. – Благодарю вас за оказанную честь послужить вам.
– Сразу же обратись к моему писцу, Саддин аль-Асим, пусть отведет тебя к Абу Рейхану Мухамаду ибн Ахмаду аль Бируни. Он посвятит тебя во все премудрости нашего двора и даст задание.
– Благодарю, повелитель, за вашу доброту и…
– Закончим на этом, – бесцеремонно перебил ее Субуктакин. – У меня еще много дел. Правоверные ожидают, чтобы я выслушал и их.
Малек и Беатриче низко поклонились и попятились к двери.
– Вот видишь, все замечательно устроилось, – сказал он. – Ты стала придворным врачом эмира.
Беатриче улыбнулась. Она заметила, что присутствующих стало еще больше. Они передвигались по залу с напряженными бледными лицами. На душе Беатриче было свободно и легко. Так, наверное, чувствовали себя астронавты, впервые высадившиеся на Луне. Ее взгляд снова упал на гонца. Он по-прежнему лежал в углу и крепко спал. Беатриче поняла, что этот человек послужил ей знакам. Знаком того, что надо быть всегда начеку, ни при каких обстоятельствах не теряя головы.
«Теперь я придворный врач эмира. Но, боюсь, все трудности еще впереди».
Беатриче внимательно разглядывала себя в зеркале. Лицо, обрамленное короткими светлыми волосами, показалось ей совершенно чужим. Почти мужское лицо. Долго ли она сможет обманывать ученых мужей, слуг и самого эмира? Пожалуй, с бородой было бы достовернее, но где ее взять? Отрастить бороду женщине не так легко, как изменить прическу.
Ей выделили комнату в соседнем здании рядом с дворцом. Теперь она будет жить здесь. К ней, разумеется, приставят слугу. Беатриче подошла к окну, из которого прямо на нее смотрели зарешеченные окна. Она догадалась, что это был гарем. Вообще-то ее место там, среди других женщин. А вместо этого она попала в совершенно незнакомый ей мужской мир. Что она знала о нем? Только то, что рассказали женщины и Малек накануне ночью. Это были интересные, увлекательные истории, достойные упоминания в романе. Но всего этого было недостаточно, чтобы жить здесь – в качестве мужчины.
«Боже мой, во что я ввязалась?» – размышляла Беатриче, опершись на подоконник. За зарешеченным окном напротив она заметила какое-то движение. За ней наблюдали. Очевидно, наложницы так же скучали, как и те женщины в Бухаре. Может быть, даже больше, поскольку эмир слыл аскетом.
Беатриче отошла от окна, не желая давать им пищу для пересудов.