– Эта полоумная Молли не закрыла шкафчик с продуктами, и Ровер вытащил курицу, – холодно сказала Марта.
– Вот глупая. Где она?
– Болтается где-то с парнями, – сказала Бэйба.
– Молли должна быть наказана за это, ты слышишь меня, мамочка? – И Марта ответила, что она не глухая. В этот момент я кашлянула, так как хотела, чтобы он обратил на меня внимание, по крайней мере знал, что я здесь есть. Он стоял спиной ко мне, но тут же быстро повернулся.
– Ах, Кэтлин, Кэтлин, милое дитя.
Он подошёл ко мне, положил мне на плечи руки и легонько поцеловал в обе щеки. От него слегка попахивало вином.
– Как бы я хотел, Кэтлин, чтобы другие, – сказал он, размахивая в воздухе рукой, – другие были бы столь же умны и воспитанны, как ты.
Бэйба высунула язык, и он тут же, словно у него были глаза на затылке, обернулся к ней.
– Бэйба.
– Да, папочка?
Она тут же расцвела улыбкой, сладенькой, приторной улыбкой, и ямки на её щеках сами собой стали именно нужной глубины.
– Ты умеешь готовить горох?
– Нет.
– А твоя мать умеет готовить горох?
– Я не умею.
Марта выходила в прихожую, чтобы ответить на телефонный звонок; и как раз в этом момент вернулась обратно, что-то записывая в телефонную книжку.
– Тебя вызывают в Куригануар. К семье О'Брайенов. У них умирает тёлка. Это срочно, – сказала она, записывая в записную книжку, как добраться к нужному месту.
– Ты умеешь готовить горох, мамочка?
– Поезжай же наконец. Они сказали, что в прошлый раз ты приехал слишком поздно, тогда их лошадь умерла, а жеребёнок родился хромым.
– Дурость, дурость, дурость, – сказал он.
Я так и не поняла, имел ли он в виду свою жену или семью в Куригануаре. Он выпил молока из кружки, которая стояла на туалетном столике. Пил он шумно, слышно было, как молоко низвергается у него в горло.
Марта вздохнула и закурила сигарету. Его обед, к которому он не прикоснулся, простывал на подносе.
– Ты бы лучше научилась готовить горох, мамочка, – сказал он.
Она принялась тихонько насвистывать, не обращая на него внимания, словно она шла по пыльной горной дороге и насвистывала, чтобы приободрить себя или чтобы подозвать собаку, которая погналась за кроликом по полю. Он вышел и хлопнул дверью.
– Он ушёл? – спросил Диклэн из кладовки, куда он заперся.
Его отец часто звал Диклэна с собой, но тот предпочитал сидеть дома, курить и болтать с Мартой о её карьере. Он хотел стать киноактёром.
– А мы пойдём сегодня на спектакль, Марта? – спросила Бэйба.
– И ещё как! Он может сам готовить свой дурацкий горох. Какое оскорбление! Я в последний раз ела горох, когда его мать-толстуха готовила им крапивные щи. Боже мой! – В первый раз я видела Марту в ярости.