– Ну не замечательно ли, Агнесса, – сказала Лидди, сложив на груди руки. – Здесь никогда не было так чисто, даже моя мать не доводила комнату до такого блеска.
– Да, – Агнесса опустила взгляд, – я напишу об этом бабушке.
– А вам не кажется, что я занималась этой работой и раньше? – я поджала губы.
Миссис Лидди усмехнулась одними глазами.
– Возможно, вы изменились, – ответила Агнесса и быстро вышла.
Я ходила в музеи, посещала магазины на Пятой Авеню.
Однажды в полдень я зашла в Плазу, села на скамейку и начала мечтать, я представила, что Джимми просто на неделю оставил меня здесь, и я покупаю красивые платья, хожу в дорогие рестораны и даже танцую на балах. Я думала о моем высоком, сильном Джимми, его темных глазах, с нежностью смотрящих на меня, о теплой улыбке его полных губ, о его сильных, защищающих от всех неприятностей руках. Но возможно, когда вернется из армии, он будет уже другим, старше и честолюбивее. Но почему Джимми не может мечтать о том же самом?
Однажды, возвратившись из исторического музея, я села за фортепиано и начала играть. Внезапное появление Агнессы испугало меня. Она еще никогда не появлялась так неожиданно. Мне показалось, что она чем-то рассержена, и я решила не начинать разговор первой.
– Мой отец был талантливый пианист, – сказала Агнесса, – но он не считал это настоящей работой.
– Любой талант дается свыше.
– Да, возможно.
Никогда я не видела еще в ее взгляде такой печали. Агнесса стояла во всем черном, на ней не было никаких драгоценностей, что было довольно непривычно.
– У вас не было ни братьев ни сестер? Я нигде не видела их фотографий, – спросила я.
– Нет, я была единственным ребенком. У моей матери были сложные роды, и она поклялась все отдать мне.
– Вы никогда не хотели выйти замуж? – я испугалась, что затрагиваю чересчур личные темы. Но Агнесса улыбнулась.
– У меня было много возможностей, но я всегда боялась брака.
– Боялись? Почему?
– Я боялась, что брак подрежет мои крылья, что я стану красивой канарейкой в золотой клетке. Я продолжала бы петь, но голос мой отяготился бы заботами. Трудно быть хорошей женой, матерью и жить на сцене. Вы скоро поймете, что существуют люди различной породы. Для одних сцена всегда остается первой и единственной любовью, и они ни за что не пожертвуют ею. Но когда-нибудь гаснут ее огни, и мы слышим прощальные аплодисменты. Действительно, – сказала она, как бы обводя взглядом публику, – я была замужем все это время, замужем за театром.
– Вы думаете я не смогу стать певицей, если обзаведусь семьей? – спросила я. Мне бы не хотелось выбирать между своими мечтами.