– Расслабься, – говорил Михаэль, – существует другой способ, – и я оказалась на нем.
Когда любовные утехи закончились, мы еще долго лежали, слушая стук собственных сердец.
– Наступил настоящий медовый месяц, – повторил Михаэль и поцеловал меня в щеку. Тусклый свет маленькой лампы отражался у него в глазах. Он коснулся кончика моего носа. – Ты счастлива?
Я не знала, как долго будет продолжаться наша эйфория. Мне казалось, что страсть продлится до самой смерти. Все же я подозревала, что такой экстаз, как сегодня, останется чем-то неповторимым. Михаэль скоро пресытится мной, как ребенок своими игрушками, и тогда найдутся женщины более опытные, чем я.
– Я счастлива, но боюсь, что счастье сменится, сотрется, сносится как старый плащ…
– И не будет постоянно с нами, но мы живем в мире фантазии, так пусть же как в кино или романах счастье длится вечно. Но этого, к сожалению, не бывает. Так давай упиваться мгновениями, наслаждайся вместе со мной.
– Но я не хочу бояться, я хочу, чтобы кинолента ожила.
– Да будет так, – объявил Михаэль и хлопнул в ладоши, – да будет так, заклинаю всей магией, вверенной мне. Ничто не может стать между нами, ничто не может причинить вред нам.
– О, Михаэль, это правда? Это сбудется?
– Конечно, – ответил он. – Мы же дали присягу перед магическим зеркалом.
Михаэль поцеловал меня и откинулся на спину, закинув руки за голову. Я поднялась, чтобы пойти в ванную. Когда я осмотрела себя в зеркале, то заметила, что мое лицо все еще пунцовое. Тихонько войдя, Михаэль подошел ко мне и положил на плечи руки. Он очень и очень долго целовал меня мягкими губами в шею, потом в плечи и погладил мои груди. Я наблюдала за всем этим в зеркало как на экране.
Когда я вернулась в общежитие, Триша сразу выключила музыку.
– У тебя на шее следы поцелуев, – сказала она, когда я начала переодеваться, – что случилось сегодня вечером? И не говори мне, что вы просто сидели, пили вино и разговаривали.
– О, Триша, у нас была любовь, и это было так замечательно, так замечательно, даже лучше, чем я представляла.
– Я знала это, – холодно проговорила Триша, – я знала, что человек в тридцать лет не удовлетворится касанием рук и болтовней.
– Но, Триша, – возразила я, – мы действительно любим друг друга, больше, чем… И мы дали друг другу обещание, мы присягнули…
– Присягнули? Что еще за присяга?
– Чтобы любить, охранять и верить друг другу, как в браке, – сказала я, но в глазах Триши отразилось недоверие, она покачала головой.
– Мама мне говорила: мужики, чтобы добиться меня, будут обещать все, что хочу я, а делать все, что хотят они.