— Ну и скажешь же ты, солнышко! Надо же такое придумать, землю насквозь вижу! Ну, вы даёте, однако…
От стенки раздаётся вдруг голос Ивана:
— Правду сестрёнка говорит, товарищ командир. Мы это все видим. Потому и держимся так за вас, что знаем — вы своих никогда не бросите и не подставите. Сами уцелеете и нас вытащите! Так что, товарищ майор, так всё и есть, как Танюшка говорит…
Я заливаюсь краской, словно неопытный юноша при первом поцелуе. Надо же, никогда за собой ничего особенного не замечал. Хотя временами накатывало что-то такое… Тогда вроде действительно знал всё наперёд…
В разговор вступает Олег:
— Всё так, товарищ командир. Но вот есть одна область науки… В которой вы, товарищ майор, ну сущий телёнок…
Добрый шутливый смех раскатывается по будке, я не понимаю, о чём речь. Зато вижу, как густо, в свою очередь краснеет Татьяна… Наконец до меня доходит, но я не обижаюсь. В сущности, они правы. Не было у меня возможности обучаться обращению с женским полом. В деревне родной вроде всех знаешь, как облупленных. А когда выбрался в большой свет, как говорится, то не до этого было. Всегда находилось что-нибудь более срочное. То учёба, то война… Словом, не до девушек приходилось. А если и бывали такие вот встречи случайные, то «сегодня встретились, а завтра разошлись…»
Внезапно грузовик резко тормозит, нас швыряет к передней стенке, и я слышу дикий крик: «Воздух»! Мы хватаем оружие, вещи и выпрыгиваем наружу. Сразу обжигает лицо морозный воздух, ветер швыряет в лицо острые крупинки снега. Все отбегают от «Опеля» и валятся в сугробы. Слабая защита от пуль и бомб… Оглушительный рёв двигателя всё нарастает, и вот уже взрывается снег фонтанами разрывов снарядов автоматических пушек. Проклятие! Самое обидное, что это наш! Ошибся, понимаешь! Увидел немецкий грузовик в тылу и решил, что это фрицы… Тем временем «Як» делает горку, уходя на высоту и вновь развернувшись, пикирует на нас. Что же делать?! Я вскакиваю на ноги и изо всех сил размахиваю шинелью. А по снегу уже ползёт ко мне строчка очереди, взвихривая гладкую поверхность, выглаженную метелью. Всё ближе и ближе… Но я заставляю себя сигналить. Десять метров, пять… И вдруг огонь прекращается, истребитель уходит ввысь. Понял, что свои! Ура! Самолёт тем временем набирает высоту, затем покачивает крыльями и пропадает в низких тучах… На меня наваливается безмерное облегчение, оборачиваюсь к ребятам и выдыхаю:
— Всё, орлы. Поехали дальше…
Ругаясь на рьяного пилота, мои танкисты вылезают на дорогу. Грузовик, слава тебе Господи, цел. Из-под него вылезает водитель. Мы набрасываемся на него: