Потом мы присыпали яму землей и навалили сверху камни; плохая могила, но все же лучше, чем никакой. Я уже хотела отойти, чтобы помыться и попить — вода тут была, она била из земли, заполняя выбоину в грунте, но он сказал:
— Погоди.
Я спросила:
— Ну, что еще?
— Нужно что-то сказать, верно?
— Чего тут говорить? Если вы не собираетесь за них отомстить, то что такого вы им можете сказать?
Он вздохнул.
— Слова прощания. Это не только для мертвых. Это и для меня, если хочешь.
Помолчал, потом произнес:
— Ага, вот.
Похоже, это опять было из какой-то давней истории; он знал ее на память, потому что, прикрыв глаза, почти без запинки проговорил нараспев:
«Ибо душа моя насытилась бедствиями и жизнь моя приблизилась к преисподней.
Я сравнялся с нисходящим в могилу; я стал, как человек без силы.
Между мертвыми брошенный, — как убитые, лежащие во гробе, о которых
Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты.
Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые восстанут и будут славить Тебя?
Разве во мраке познают чудеса Твои, и в земле Забвения — правду Твою?
Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы.
Но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей.»
Потом сказал, уже нормальным голосом:
— Да, я думаю, это подойдет. Как тебе кажется?
По-моему, смысла тут было немного, все что я поняла, что он больше сам жаловался, чем оплакивал мертвых, но у каждого свои обычаи, и потому я сказала, чтобы его не обидеть:
— Звучит красиво, А разве у вас нет готовой похоронной речи? У нас есть.
Он покачал головой.
— Не для насильственной смерти. С таким мы еще не сталкивались.
Никогда не поймешь, где у них правда, где ложь — ну как такое может быть? Впрочем, сейчас меня это меньше всего беспокоило.
— Ну ладно, а дальше что? Тут оставаться опасно. Не знаю, кто приходит за кочевыми на такие вот пепелища, но кто-то же приходит. Ходят слухи, что за ними двигаются совсем уж дикие люди, которые даже убивать толком не умеют — подбирают остатки.
— Я иду за Дианой, — сказал он упрямо. — А ты как знаешь.
Это обычное сволочное поведение старших — кажется, будто они оставляют тебе выбор, но на самом деле, нет.
— А разве в том, другом вашем поселении нет Небесного Глаза?
— Есть, — сказал он, — ну и что?
— Они позовут вас, а вы не ответите. Тогда они разве не захотят посмотреть, что тут делается?
— Да, — сказал он, — да, наверное. Но если нам нельзя оставаться здесь, какая разница, куда мы пойдем? Не знаешь, куда ее увели?
— Они не любят оставаться на одном месте — тем более после таких больших набегов. Постараются отойти как можно дальше.