Я взглянул на него: в его чертах сквозила высокомерная насмешка.
- Вам совершенно не для чего поднимать меня на смех! - проворчал я и вышел.
На другое утро я стал писать Анни длинное письмо. Фриц Беккерс вошел ко мне, когда я надписывал адрес. Он поглядел через мое плечои прочитал: "Анни Мейер, почтамт, 28, до востребования".
- Если б вы только получили скорее ответ! - рассмеялся он.
Но я не получил никакого ответа. Спустя четыре дня я написал еще раз, а еще через две недели - в третий раз.
Наконец я получил ответ, но написанный совершенно чужим почерком:
"Я не хочу, чтобы отныне у вас в руках были письма, писанные моей рукой, и поэтому я диктую эти строки моей подруге. Я прошу вас немедленно возвратить мне все мои письма и все, что остается у вас на память обо мне. Вы можете сами догадаться о причине, почему я ничего не хочу более о вас знать: если вы предпочитаете мне вашего отвратительного друга, то мне ничего не остается другого, как уйти самой."
Подписи не было. К письму были приложены непраспечатанными мои последние три письма. Я написал ей еще раз, но и это письмо получил спустя несколько дней обратно нераспечатанным. Тогда я решился... Я уложил туда же еще кое-какие мелочи и послал все это по ее адресу до востребования.
Когда я вечером сообщил обэтом Беккерсу, он спросил меня:
- Вы все возвратили ей?
- Да, все.
- Ничего не оставили у себя?
- Нет, решительно ничего. Почему вы спрашиваете об этом?
- Просто так. Так гораздо лучше, чем таскать с собой повсюду всевозможные воспоминания.
* * *
Прошло месяца два, и однажды Беккерс объявил, что он съезжает с квартиры.
- Вы уезжаете из Берлина?
- Да, - отвечал он, - я еду в Уседом, к моей тетке. Это очень красивая местность, Уседом.
- Когда вы уезжаете?
- Я, собственно, уже должен был бы уезжать. Но послезавтра один мой старый друг празднует юбилей, и я должен был обещать прийти к нему. Я был бы очень рад, если бы вы доставили мне такое удовольствие и отправились вместе со мной.
- На юбилейное праздненство вашего друга?
- Да. Вы там увидите нечто совсем особенное. Совсем не то, что вы представляете себе. Впрочем, мы прожили вместе почти семь месяцев в полном мире, и я надеюсь, что вы не откажете мне в моей маленькой просьбе провести последний вечер вместе со мной.
- Упаси Боже! - ответил я.
Вечером, около восьми часов, Беккерс зашел за мной.
- Сию минуту! - промолвил я.
- Я пойду вперед, чтобы нанять извозчика. Я буду ждать вас внизу. Не могу ли я еще попросить вас надеть черные брюки, сюртук, цилиндр и захватить также черные перчатки? Вы видите, я одет точно так же.