Теперь она сидела, сжав руки, на диване и смотрела расширенными от ужаса глазами на Джоя. Он, бледный, сидел напротив нее.
Софи не сомневалась, что это он убил девушку, и прекрасно понимала, что этот факт безумия с его стороны ставит под удар все ее положение. Если только эта история попадет в газеты, то ее такому прочному положению будет нанесен ощутимый удар. Она уже несколько оправилась от первого потрясения. Ее мозг лихорадочно искал выход.
– Это Люсиль Бало? – спросила она, глядя на Джоя.
– Да.
Он тоже несколько оправился после того ужасного мгновения, когда дверца шкафа распахнулась и тело девушки упало к ногам Софи. Он спрашивал себя, что может предпринять его мачеха, и никак не ожидал, что ее нервы окажутся крепче его.
– Ты убил ее?
– Это получилось случайно. – Он заставил себя улыбнуться.
– Как это получилось?
Облизнув пересохшие губы, он сказал:
– То, что я сказал тебе вначале, было правдой. Увидев девушку в этой комнате, я понял, что совершил ошибку. Пожалуй, потом я был бестактен. Я предложил ей уйти. Она рассердилась и стала угрожать, что закричит. Я испугался и зажал ей рот рукой. Мы начали бороться. Она оказалась сильнее, чем я предполагал, и я перестарался, так как уже не мог следить за своими действиями, слишком сильно желая ее заставить замолчать… И вдруг она обмякла у меня в руках. Я решил, что она потеряла сознание, и стал приводить ее в чувство и тогда заметил, что она мертва.
Наблюдая за Джоем, прислушиваясь к его несвязному ответу, Софи поняла, что он лжет. Она вспомнила его угрожающую позу со шнуром в руке и поняла, что он намеренно задушил девушку. Софи прямо посмотрела на него, но темные стекла очков скрывали лицо Джоя.
– Сними очки! – потребовала она.
Он оцепенел и нахмурился. Рука медленно потянулась к очкам, и он снял их. Бледно-голубые глаза полностью выдавали его. По его взгляду Софи поняла, что он напуган больше, чем она.
– Ты лжешь, – сказала она. – Ты намеренно заманил девушку сюда, чтобы убить ее. Ты задушил ее шнуром от занавески.
Глаза Джоя стали совершенно пустыми, как глаза слепца. Потом его губы скривились в ухмылке, и он издал такой звук, словно подавил хихиканье.
– Ты совершенно права, – произнес он. – Ты гораздо умнее, чем я думал. Конечно, это произошло не случайно.
Софи перевела дыхание. Теперь она уже не сомневалась, что ее приемный сын – сумасшедший. Она всегда подозревала, что он унаследовал от матери душевную неуравновешенность. Сейчас Софи находилась с ним совершенно одна в комнате. Не грозит ли ей опасность? Не следует ли быть с ним поосторожнее и не слишком раздражать его?