– Но вам это не удастся, – нетерпеливо возразил он.
– И тем не менее, я уже там. Что дальше?
Он пожал плечами.
– Дежурный охранник у ворот, с тех пор как арестовали мисс Уондерли, пропускает лишь врача и офицеров полиции. Все осведомлены о ваших способностях и не желают рисковать. Копинджеру стоило большого труда добиться разрешения туда войти.
– О'кей. Предположим, это будет доктор. Он входит. Что потом?
– Его провожают до другого охранника, который открывает еще одну решетку и провожает доктора до его кабинета. Доктор не имеет права входить в другие помещения, если там нет больных. Когда сегодня утром умерла заключенная, доктора до решетки блока «А» провожал охранник, а там его приняла старшая охранница.
– Мне кажется, ты говорил, что мужчины-охранники не заходят на женскую половину? – сухо заметил я.
– За исключением тех случаев, когда туда надо проводить постороннего человека. Копинджер, например, зашел туда в сопровождении двух охранников.
– Итак, проникнуть туда невозможно? – спросил я, нервно барабаня пальцами по столу.
Митчел с сожалением развел руками.
– Если бы существовал хотя бы малейший шанс, я бы тут же сказал: мне очень не мешало бы поиметь тысячу долларов. Я не знаю, что здесь можно сделать. Невозможно незамеченным ни войти в тюрьму, ни выйти из нее. Тот, кто сделает попытку, будет мертв раньше, чем достигнет хоть какого-то результата. Флаггерти ждет, что вы попробуете осуществить нечто подобное, и готов встретить вас.
– О'кей, Митчел, – сказал я, вставая. – Держи язык за зубами. Я подумаю, может быть, все же представится возможность для тебя заработать тысячу долларов. Когда твое дежурство?
– Завтра утром, в семь.
– С чего начинаются твои обязанности?
– Инспектирую камеры, расписываюсь в книге приема дежурства и привожу все в порядок после того, как вскрытие будет закончено.
– Какое вскрытие?
– Они хотят узнать причину смерти той заключенной, о которой я говорил. Вскрытие назначено на девять тридцать утра.
– Хорошо. Мы еще увидимся.
Когда мы вышли в душную ночь, Дэвис сказал похоронным голосом:
– И что же мы будем делать дальше?
– Обсудим кое-что. Ты же слышал, что говорил Митчел.
– Не мели чепухи. Я хорошо слышал, что он сказал.
– О'кей. Готов держать пари на десять баксов против моей тысячи, что завтра к вечеру малышка будет на свободе.
Он в изумлении уставился на меня.
– Ты ненормальный, – пробормотал Дэвис, забираясь в машину. – И тем не менее я принимаю пари.
– Я не сумасшедший, – успокоил я журналиста. – У меня появилась идея.