Анна Гавриловна, до этого строчившая за Борзовым, отложила перо и зааплодировала. Из-за ширмы выпорхнул Сергей Модестович в гусарском мундирчике. Покрасовавшись перед Ларисой Васильевной, он гусиным шагом скрылся за ширмой.
Борзов выключил фонарик и отчетливо продиктовал Анне Гавриловне:
– Она побледнела, и крупные капли пота выступили у нее на лице: «Доктор, неужели сифилис? Но откуда?!»
У Ларисы Васильевны подломились ноги.
– Я не ослышалась, вы сказали «сифилис»?!
– Никаких сомнений, – сверкнул стеклами Борзов, – результаты анализов следует ожидать резко положительными.
Анна Гавриловна презрительно скривилась с видом: «Я так и знала», – а Борзов, напротив, спросил с утрированным участием:
– Ну-с, голубушка, поведайте, что за негодяй коснулся вашего… м-м-м… девичества? – и более тихим голосом пояснил внимающей Анне Гавриловне: – Спрашивать надо, соблюдая необходимые такт и осторожность, дабы неловкой фразой не оскорбить, не унизить страждущего, – и у той брезгливое выражение лица в ту же секунду сменилось сочувственной гримасой.
Лариса Васильевна подумала, что нуждается в нашатыре.
– Мнухин Андрей Андреевич, – прошептала она.
– Какой контакт между вами происходил? – настойчиво спросил Борзов.
– Что за наказание! – Лариса Васильевна горест но всплеснула руками.
– Вот уже и неудовольствие выказываем. – Всякое сочувствие покинуло гнусавую Анну Гавриловну. – Думаете, профессор интересуется из праздного любопытства?.. Профессора интересует, как именно вы были близки!
– Орально, – мышиным шепотом созналась Лариса Васильевна, – но меня вынудили, угрожали уволить…
– Слышать не желаю! – Анна Гавриловна демонстративно заткнула уши. – Вы пытаетесь укрыться под маской порядочной женщины, но по существу являетесь типичным примером аморального человека! В состоянии опьянения – не отпирайтесь! – вы не побрезговали вкусить запретного плода, а придя в себя после пьяного угара, намереваетесь оправдаться мнимым насилием над подвыпившей женщиной!
Борзов страдальчески поднял брови:
– Сергей Модестович, не сочтите за труд, разыщите Мнухина. Он нуждается в немедленном осмотре!
Сергей Модестович, как истукан стоявший за ширмой, ретиво полетел исполнять веление Борзова.
В кабинете повисла тягостная пауза. Борзов ходил взад-вперед и теребил ус.
– Некоторые как рассуждают: побеждены, мол, венерические болезни, а разговорчики о них вызывают только нездоровый интерес молодежи к вопросам половой жизни. Это чистой воды лицемерие и ханжество, – Борзов подлил чернил неутомимо стенографирующей Анне Гавриловне. – Сколько трудов написано о пользе аскетизма – намного больше, чем о вреде последнего. И все прахом. А ведь при воздержании человек ощущает огромный прилив сил, возрастает продуктивность труда, и, наоборот, кроме моральной опустошенности, потери интереса к окружающему, половая жизнь ничего не дает. Правильно в народе говорят: «Половая жизнь, развращенность и цинизм в одном поле растут».