– Это звучит хорошо, – отозвался Сэмюэль, – но глупо. – Он смотрел, как официант ставит перед ним новую порцию виски. – В вашем мире уйма занятий, с которыми мог бы справиться Юрий. Ты мог бы поручить ему разбивку новых парков, посадку новых деревьев, предложить ему участвовать в выполнении всех твоих грандиозных планов. Тех, о которых ты рассказывал ведьмам: что ты собираешься сооружать парки в небесах, чтобы каждый мог видеть то же, что и ты из своих мраморных покоев? Ты мог бы дать ему работу на всю жизнь, и он стал бы твоим товарищем…
– Прекрати, пожалуйста. Этого не случилось. И не могло случиться.
– Но произошло то, что ты стремишься наладить дружеские отношения с этими ведьмами, с мужчиной и женщиной, с женатой парой, входящей в громадный клан, окружающий их, с людьми, которые априори преданы семейному образу жизни, что чрезвычайно свойственно людям…
– Что я должен сделать, чтобы ты остановился?
– Ничего. Пей свое молоко. Я знаю, тебе не терпится. Ты стыдишься пить его при мне, боишься, что я могу сказать нечто вроде: «Эшлер, пей свое молоко!»
– Что ты и сделал, хотя я к нему даже не притронулся, как видишь.
– Ах, так вот в чем дело. Ты любишь эту парочку, этих ведьм. И задача их состоит – как я понимаю – в том, чтобы забыть обо всем, что ты им рассказал о кошмаре Талтосов, о долине, об убийстве маленьких идиотов, проникших в Таламаску… Самое главное для сохранения нормальной психики этой пары – необходимость отправиться домой и строить свою жизнь так, как того от них ожидает семья Мэйфейр. И мне противно видеть, что ты любишь тех, кто непременно отвернется от тебя, ибо те двое непременно так и поступят.
Эш не ответил.
– Их окружают сотни людей, которым они должны показать, что эта часть их жизни не что иное, как ложь, – продолжал убеждать его Сэмюэль. – Они пожелают забыть о твоем существовании, ибо не захотят смириться с тем, что великая реальность их повседневного существования теряет смысл в ослепительном блеске твоего присутствия.
– Я понимаю.
– Мне не нравится, когда ты страдаешь.
– А это заметно?
– Да! Мне нравится раскрывать журналы или газеты и читать об успехах твоей маленькой корпорации, видеть твое улыбающееся лицо, читать твое имя в первой строке легкомысленного маленького списка из десятка наиболее эксцентричных миллиардеров или наиболее завидных холостяков Нью-Йорка. А теперь я уверен, что ты разобьешь свое сердце, сомневаясь в том, истинные ли они твои друзья, эти ведьмы, можешь ли ты призвать их, когда у тебя болит сердце, можешь ли ты, учитывая их осведомленность, полагаться на них, что необходимо каждому существу…