— Значит, могло шахту и залить? — спросил капитан. — Без насоса?
— Не. Пересохло там все. Не зальет, нечем. — И что же, ведет она под самую базу?
— Выходит, так. Скрозь гору проходит, там вглубь сворачиват — и аккурат под американами разветвляется. Вправо широка штольня идет, а потом вниз штук шесть Малых — местами лёжкой кайлали. — Как же ее так интересно вели…
— Вели как-то. До меня было. Куды! Табличку медну отодрал: одна тысяча восемьсот девяносто первый год, купец Бородин. А чё диву даваться — за живой жилой шли, за кварцем. Богата, видать, жила попала…
— Тимофеич, а когда ты последний раз туда спускался?
— Да… лет уж вроде пять…
— Понятно. Надо идти. Итак, боевая группа, слушай команду…
Как ни странно, сама шахта не производила такого руинного впечатления, как вход в постройку, прикрывающую ее сверху. Там действительно было очень сухо, а в сравнении с открытым воздухом и тепло: градусов восемь. Мы начали спускаться — первым Выдра, потом капитан, потом я — по крепкой деревянной лестнице, отгороженной решеткой от бесконечной цепи с помятыми ржавыми ковшами. Не знаю, как все это правильно называется.
— Командир! — крикнули вдруг сверху. — Господин капитан, тут…
— Разберитесь, — коротко велел мне капитан. Сам он стоял перед входом в темную штольню. Вход обрамляла арка, сложенная из отесанных каменных глыб. В этом чувствовалась какая-то особая основательность давних шахтеров.
В штольню уходили рельсы — похожие на трамвайные, но еще с продольным желобом поверху. Колея была узенькая — сантиметров сорок. Шахтеры подкатывали сюда вагонетки, опрокидывали в бункер, а из бункера руда ковшами выгребалась наверх, на-гора…
Выдра светил на потолок — здесь достаточно высокий — и что-то там рассматривал.
Я снова полез по лестнице — теперь вверх. Порогов посторонился, пропуская меня.
— Что там? — спросил я.
— Да вот… бывает, командир. Нервы…
Нервы оказались у Врангеля. Я только взглянул на него — и понял, что уговаривать и приказывать бесполезно. Такие белые глаза…
Клаустрофобия. Он рассказывал, а я забыл. А он, наверное, думал, что пересилит…
— Сережа. Ты меня слышишь? Судорожный кивок.
— Под землю не пойдешь. Ты и… — поискал глазами, — курсант Потылицын. Возьмите пулемет. Гранаты. Прикрывайте нас отсюда. Но — чтоб железно.
— Есть.
— Есть, командир… — и тихо: — Спасибо, Зден…
— Проблемы? — спросил капитан, когда я вернулся вниз.
— Никак нет. Оставил прикрытие.
— Разумно… Вперед. Бегом. Марш. И сам побежал первым.
Крепко строили пращуры. Лишь в двух местах крепь просела, и там пришлось пробираться ползком. После второго завала Выдра велел всем сесть, а сам ушел вперед и скоро вернулся верхом на дрезине.